В воскресных выпусках двух таблоидов появилась фотография с подписью «Парижский брак». Она изображала Феликса с полуобнаженной женщиной на одной из частных вечеринок-оргий в ночном клубе. Его волосы оказались длиннее, чем их помнила Саския, и светлее из-за долгого пребывания на солнце. Они разметались по полуобнаженной груди партнерши, которая прижималась губами к его загорелой шее. Нельзя было не узнать большие блестящие черные глаза, широкий чувственный рот и полные оливковые груди с темными сосками: Белль Делони. «Состоится ли помолвка Феликса и Белль?» — гласил заголовок в колонке светских новостей, цитируя слухи о том, что Феликс попросил свою чрезвычайно темпераментную любовницу выйти за него замуж.
Саския прошла в гостиную следом за Фоби, где неуверенно остановилась и как-то странно посмотрела на диван. Во взгляде ясно читалось страдание.
— С тобой все в порядке, Фредди? — спросила Саския, замечая, что Фоби кусает дрожащие губы.
Фоби внезапно почувствовала такое отчаянное желание снова увидеть Дэна, что ее ярко-зеленые глаза наполнились слезами. Она была близка к тому, чтобы все рассказать, и уже сделала первый глубокий вдох, готовая начать свою печальную историю.
Но вдруг зазвонил телефон, и Саския стремительно бросилась к нему, опережая сигнал автоответчика. Она еще не избавилась от привычки бежать к телефону при первом звонке, словно мать похищенного ребенка.
— Алло? Алло? Я сказала: алло! Пошел к черту, урод! Ома в бешенстве бросила трубку.
Через десять секунд телефон зазвонил во второй раз, и снова на другом конце провода никто не ответил.
Несмотря на теплую влажную ночь, словно воздух внутри кроссовок участника марша протеста, Фоби дрожала. Скорее всего, звонил Дэн. Он наверняка хотел проверить, остался ли кто-нибудь в квартире. Она почувствовала непреодолимое желание вытолкать Саскию на улицу через пожарный выход и прижать к груди телефон.
— Кажется, ты опоздала на последнюю электричку. Теперь ты не сможешь вернуться домой, — весело сообщила Саския, взглянув на часы.
— Давай посидим еще немного и чего-нибудь поедим. Я приготовлю тебе яичницу, это очень полезно. От яиц увеличивается грудь. У тебя все прекрасно получится, я это знаю. Я всегда буду любить тебя за это. Ты спасаешь мою жизнь.
Фоби вдруг поняла, что вела себя крайне эгоистично и заслуживает презрения за то, что едва слушала рассказ Саскии, слишком занятая мыслями о неожиданной встрече с Дэном. Феликс чуть не убил Саскию своими безжалостными словами, и только Фоби была тем обломком дерева, за который могла ухватиться Саския в бурном океане несчастья и саморазрушения.
— Я помогу тебе, — пообещала она, протянув руку, чтобы коснуться жестких волос. — Обещаю.
Саския кивнула, быстро перелистывая страницы досье, чтобы не расплакаться.
Они договорились встретиться в следующее воскресенье. Фоби согласилась отработать в субботу две смены в «Барелле», заменяя Флисс, так как ее подруга уезжала вместе с Айеном к Озерам на выходные, чтобы «поговорить» с ним.
— Я сделаю множество записей, обещаю. — Саския обняла ее у двери. Ее голос дрожал от волнения и благодарности. — Будь осторожна и прочитай досье, которое я тебе передала. Мы должны придумать для тебя новое имя. Как тебе нравится Франсес?
«Сейчас мне нравится только имя Дэн», — грустно подумала Фоби, когда она вышла из подъезда, оказавшись под сильным дождем.
_____
К трем часам утра Фоби падала с ног от усталости. Ей хотелось войти в свою квартиру, упасть на кровать и поспать хотя бы несколько часов. Когда она медленно брела по Дуглас-стрит, не видя почти ничего перед собой, прямо по лужам, потому что ей не хватало сил их обойти, отталкиваясь от фонарных столбов, она начала искать в сумке ключи, но их там не оказалось.
— О боже, пожалуйста, только не сегодня! — жалобно произнесла она, роясь в сумке.
Фоби могла войти в квартиру только с помощью слесаря, а за это ей пришлось бы отдать все деньги, отложенные на оплату счетов.
Ее осенила великолепная мысль позвонить в дверь. Существовал ничтожный шанс, что Флисс подхватила грипп или что-нибудь еще, и вернулась раньше, подумала она.
Признав окончательное поражение, Фоби как раз отходила от двери, когда зажужжал долгий ответный сигнал без знакомого сонного голоса, который обычно ему предшествовал. Фоби мгновенно ринулась назад к двери. Она вовремя успела открыть ее и упала на пушистый коричневый ковер в прихожей, прислушиваясь к последним, коротким звонкам. Медленно поднимаясь по лестнице, она поблагодарила всех святых, которых смогла вспомнить. Дверь в квартиру была приоткрыта, и Фоби с облегчением вздохнула. Скорее всего, Флисс уже вернулась в постель к Айену с его ужасными трусами, как у героя мультфильма Фреда Флинстона, которые вчера вечером являлись главной темой оживленного разговора на кухне.
Прижимая к груди сумку, Фоби неверной походкой вошла в квартиру, поцеловала дверь и закатила глаза, обнаружив забытые ключи на столике из тика. Комната нисколько не изменилась с тех пор, как Фоби видела ее в последний раз.