Поцелуй наследника

Через три дня, вернувшись в Лондон, они сразу же направились на Бедфорд-сквер. Находившийся там трехэтажный особняк пустовал с тех самых пор, как погиб его отец, однако теперь, когда Дэниел женился, дом принадлежал ему. Фасад из коричневого кирпича нисколько не изменился за прошедшие годы, и Дэниел, едва увидев этот дом, мысленно вернулся в прошлое, в те печальные дни, когда он лишился родителей.

Подъехав ближе, Дэниел осадил лошадей и стал рассматривать одно из окон на третьем этаже; за ним находилась комната, которая некогда была его детской, комната, где мать читала ему сказки, а отец устраивал для него сражения игрушечных солдатиков. В этой комнате однажды нашел он записку от матери со словами «прости меня», и эти два слова разбили его детский мир вдребезги.

Отбросив мысли о прошлом, Дэниел выскочил из фаэтона и помог спуститься жене. Какой смысл воскрешать прошлое? Зачем ему тягостные воспоминания и грустные мысли о том, как могла бы сложиться его жизнь?.. Но когда они начали подниматься по ступенькам парадного входа, вдруг возникло ощущение беспомощности и почудилось, что Дэниел-ребенок смотрел на него печально из окна детской.

Усилием воли вернувшись в настоящее, Дэниел повел Ребекку вверх по лестнице. Он надеялся, что немногочисленные слуги, которых дядя держал в доме, уже получили сообщение о его скором прибытии вместе с супругой.

– Приветствую, Хопкинз! – воскликнул Дэниел, увидев молодого человека примерно одних с ним лет (тот открыл дверь после повторного стука). – Скажите, а где мистер Теннант? Я полагал, что он первый выйдет приветствовать нас.

Хопкинз явно растерялся. Избегая объяснений, он повернулся к Ребекке и отвесил ей поклон.

– Леди Невилл, рад с вами познакомиться. Добро пожаловать в Эйвери-Хаус.

Дэниел нахмурился, но, решив пока воздержаться от расспросов, проговорил:

– Хопкинз, полагаю, ты позаботишься о том, чтобы фаэтон доставили в конюшню. И мы с женой были бы очень рады, если бы нас покормили.

– Не беспокойтесь, сэр, – ответил камердинер. – Я займусь этим прямо сейчас.

– Не желаете ли совершить экскурсию по дому? – спросил Дэниел у Ребекки, как только Хопкинз исчез из поля зрения.

– Да, это было бы замечательно, – ответила она, просияв.

Дэниел мог бы придумать множество более увлекательных для них обоих занятий, но предпочел держать эти игривые мысли при себе и повел Ребекку сначала в гостиную, в затем в музыкальную комнату. Когда же они зашли в кабинет, прошлое снова нанесло ему болезненный укол – Дэниелу вспомнился отец, который, бывало, сидел здесь за письменным столом вишневого дерева. И в который уже раз его охватило ощущение утраты… «Придется сменить всю мебель в доме, чтобы подобные воспоминания не возвращались», – думал Дэниел, поспешно уводя жену в библиотеку, а оттуда, наконец, и в столовую.

– Тут чудесно, – сказала Ребекка, проведя пальцем по краю обеденного стола и подходя к эркерному окну.

Дэниел подошел к ней и тоже выглянул в окно, за которым находился садик – небольшой, но ухоженный. Выложенная плитками терраса и полоса газона были окружены цветочными клумбами, где в изобилии росли гиацинты и нарциссы.

Почувствовав, что жена берет его под руку, Дэниел повернулся к ней.

– Я верю, что мы будем здесь счастливы, – сказала Ребекка. Розовый румянец залил ее щеки, отчего глаза, казалось, засияли еще ярче.

– Уверен, что так и будет, – ответил Дэниел с улыбкой. Его беспокоило отсутствие слуг, но он решил, что позже расспросит Хопкинза – сейчас ему не хотелось этим заниматься. Снова улыбнувшись жене, он сказал: – Идемте, я покажу вам комнаты наверху.

Поднявшись по лестнице, они прошли по коридору и оказались в небольшом зале, где расположенные в ряд окна выходили на улицу, а с противоположной стороны открывались двери, ведущие в две следующие комнаты. В зале имелись обитый плюшем диван, два кресла напротив, а между ними стоял стол – это был уютный уголок, где мать Дэниела иногда принимала близких подруг или родственников; и тут же родители завтракали по воскресеньям.

Дэниел распахнул одну из дверей; за ней находилась небольшая спальня, задрапированная кремовым шелком. Покрывало же постели было украшено узорами из золотых нитей.

– Замечательно! – в восторге воскликнула Ребекка, входя в комнату. – Тут так красиво… и очень элегантно.

Дэниел кивнул. Ему хотелось последовать за женой в спальню, закрыть за собой дверь на задвижку и поближе познакомиться с кроватью. Но он решил с этим повременить. Сейчас у него были другие неотложные дела – например, следовало повидаться с дядей и тетей. Причем он решил, что отправится к ним один. Ведь неизвестно, как они примут Ребекку в качестве его жены… Да, он поедет к ним, как только переговорит с Хопкинзом и позавтракает. Видит бог, он ужасно проголодался!

Дэниел показал жене соседнюю спальню, которая была несколько просторнее, чем первая.

– Для гостей, – солгал он.