Поцелуй на удачу

Не совсем законными путями мы пробрались в три такие развалюхи. Я этим не горжусь. Я пытаюсь следовать правилам и, конечно, уважаю законы, но иногда цель оправдывает средства. Не то чтобы мы вломились туда, я просто показала свои визитки и сказала, что меня попросили провести инспекцию. Я должна была быть готовой – все-таки Тома говорил мне, что в его доме не было отопления два с половиной года, не считая маленького электрического обогревателя, которым они осмеливались пользоваться только иногда из-за дороговизны, – но меня это не подготовило.

Я была в ужасе от этих мест.

В одном из зданий не было ковров, только голый дощатый пол. Ни в одном из них не было занавесок, способных создать приватность или хотя бы прикрыть треснутые стекла – а то и их отсутствие. В двух зданиях на кухонных шкафчиках не было дверок. Я заподозрила, что кто-то в отчаянии оторвал их и использовал для растопки. Во всех трех помещениях были влажные стены, а от общих туалетов меня затошнило. Отвратительно предлагать людям такие условия. Это жестоко, унизительно.

Нигде не было датчиков угарного газа, а в одном из зданий стоял котел, подлежащий немедленному списанию. Я позвонила в газовую компанию. Написала зарегистрированному владельцу и советам по районам, где находились помещения, указывая на необходимость установки датчиков и других жизненно важных улучшений. В меру своих возможностей я предпринимаю нужные действия, но добилась не слишком многого. До пятницы я даже не могла найти имя владельца компании по недвижимости. Коррумпированные арендодатели редко с готовностью раскрывают свою личность. После долгих поисков я наконец-то нашла имя человека, ответственного за все это.

Я планировала поделиться этим с Тома сразу, отчаянно этого хотела, но теперь я не так уверена. Сможет ли он справиться с тем, что известно мне? Что он сделает? Печально, но я сомневаюсь, что владельца когда-либо отправят в тюрьму за преступление, в котором уже призналась Элейн Уинтердейл.

Это нечестно. Писать письма мало. И я знаю, что Тома тоже так считает. Они не уйдут от ответственности. Я не могу, не позволю этому случиться.

Нам нужно быть более изобретательными в погоне за справедливостью.

Обычно я пытаюсь не вовлекаться в дела, над которыми работаю. Это не помогает. Я сочувствую по умолчанию, иначе я бы не занималась такой деятельностью, но предпочитаю оставаться объективной, эффективной, рассудительной. Так я работаю лучше всего. В последние месяцы, с тех пор, как в моей жизни появился Тома Альбу, не вмешиваться становилось все сложнее. Я не могу не восхищаться его особой силой и достоинством, его ярой преданностью и настойчивостью. Я понимаю его. Я осознаю, что вовлеклась больше, чем стоило. Было тяжело этого не сделать.

А теперь и вовсе невозможно.

Я заглядываю в кабинет моей начальницы, на ходу стуча в дверь. Стук – это просто формальность. Элли придерживается политики открытой двери, поэтому и все сотрудники здесь считают ее кабинет продолжением нашего офиса. Иногда, если комнаты для встреч заняты, Элли освобождает кабинет, чтобы дать нам и нашим клиентам немного уединения. Это чуть ли не единственное время, когда дверь закрыта.

– Приветик, Лекси, как твои выходные? – спрашивает Элли.

С чего бы мне начать?

– Жарко, – блекло говорю я. Слава богу, я британка и всегда могу использовать погоду, чтобы поддержать разговор.

– И не говори. Ты воспользовалась этим по максимуму?

– Да, спасибо.

Она начинает печатать на клавиатуре, как всегда занятая.

– Элли, я хотела узнать, можно ли мне отпроситься после обеда. Мне нужно уйти по личным причинам. Извини, что не предупредила заранее. Появилось кое-какое дело.

– Да, хорошо. Конечно.

– Я буду работать во время обеденного перерыва, но в два мне нужно уйти, поэтому я «задолжаю» еще несколько часов. Я отработаю их на этой неделе.

– Не сомневаюсь в этом. Все в порядке? – Элли отрывает глаза от экрана. Ее умное лицо, всегда готовое к улыбке, выражает заинтересованность – она готова обеспокоиться, но не любопытствует.

Я киваю и чувствую облегчение оттого, что она не задает дальнейших вопросов. Не хочу врать и придумывать какое-то оправдание про визит к стоматологу или что-то вроде того. Я смотрю на свои часы.

– Мне пора приступать.

– Ага, хватит бездельничать, – говорит она с ухмылкой, возвращаясь к своей работе.