На двери комнаты Меган висит жестяная вывеска с надписью: «Грязная комната Меган. Входите на свой страх и риск». У меня есть такая же, только, ясное дело, с надписью: «Грязная комната Эмили». Мы купили их на Камден-маркете, когда нам было лет по десять. Мы приехали в Лондон потому, что трое мам хотели отвести нас в Тауэр посмотреть на королевские драгоценности. Короны были вычурными, но лучшей частью поездки был визит на рынок. Ридли обиделся, что вывески с его именем не было. Мы поддразнивали его и говорили, что он не в нашем клубе. Я не знаю, где теперь моя вывеска. До переезда она, наверное, валялась в глубине шкафа; может, теперь она в лофте или в сумке, которая отправилась в благотворительный магазин. Мне всегда казалось смешным, что Меган оставила свою вывеску. Во многом она была такой крутой и старалась, чтобы ее воспринимали как взрослую, а потом просто выдавала что-то смешное – вроде этой вывески, кричащей о том, что она еще ребенок. Меган это может. Она может сделать что-то отстойное крутым, просто отказываясь беспокоиться, круто это или нет.
Я скучала по ней.
В последнюю нашу встречу она била меня в туалете.
Или поила меня водой и кормила шоколадом?
Я все еще собираюсь с силами постучать или, может, просто открыть дверь и войти без предупреждения, когда Карла кричит снизу:
– Твой папа сейчас подбросит меня до магазина. Из-за всего происходящего у нас нет ничего на ужин. Он говорит, ты останешься.
Меган, очевидно, слышит свою маму и распахивает дверь. Я пытаюсь притвориться, что только что поднялась по лестнице, и не выдавать того, что болталась здесь, набираясь смелости войти в ее комнату. Она смотрит на меня, но ничего не говорит. Непохоже, что она собирается ответить своей маме, поэтому я выкрикиваю:
– Ладно.
– Присмотри за братьями, Меган. Напиши маме и скажи, что ты ненадолго останешься, Эмили.
Наверное, папа знает, что маму это жутко разозлит, поэтому он и предоставил мне сообщить ей об этом. Отлично, пап. Я решаю, что напишу ей чуть позже, ненадолго это отложу. Мы с Меган стоим на лестничной площадке, пока не слышим, как наши родители выходят из дома, захлопнув за собой дверь, а потом прислушиваемся к реву папиной Ferrari, удаляющейся по улице.
– Она до смерти хотела покататься на этой машине, – говорит Меган, закатывая глаза. – Я тебе гарантирую, что в доме есть еда – она просто искала повод, чтобы твой папа куда-то ее отвез на Ferrari. Она такая поверхностная.
– Совсем как лужа, – добавляю я. Меган улыбается, а затем хватает меня, крепко обнимая.
– Но все же это чертовски крутая машина, а? – спрашивает она.
– Сто пудов, – бормочу я, уткнувшись в ее шею. Я вдыхаю ее запах – и я не ошиблась. Конечно, нет. Я знаю ее запах так же хорошо, как свой.
Мы с Логаном играем в ФИФА. Он за «Манчестер Сити», а я за «Реал Мадрид». Он выигрывает все три игры. Я получаю сообщение от Эмили, что она остается у Меган на ужин. У меня смешанные чувства. Эмили сейчас нужны любые друзья, но как может Меган быть ее подругой, если ее отец организовал похищение? Это сложно осознать. Я решаю это принять. Эмили нужно свое пространство. Мы с Логаном заказываем пиццу. Он думает, что умер и попал в рай. Я улыбаюсь своему сыну, радуясь, что с такой легкостью могу его осчастливить. Джейк со мной не связывается. Полагаю, он мог остаться поесть с ними, или, может, он отправился в тренажерный зал. Или, может, куда-то еще. К Дженнифер.
Эта мысль продолжает раз за разом ко мне подкрадываться. Я хочу от нее избавиться, но мне не удается просто отмахнуться от того факта, что я годами считала, будто знаю, где он, чем занимается. Но это не так. Логану становится скучно так легко меня побеждать, и он говорит, что теперь хочет поиграть со своими друзьями онлайн. Мне понравилось наше совместное время мамы с сыном, но, если честно, я ненавижу видеоигры, так что испытываю облегчение. Я спускаюсь вниз на кухню и наливаю себе бокал вина.
Я не планирую любопытствовать. Я планирую взять книгу и раствориться в чьем-то мире, но обнаруживаю себя в комнате, которую Джейк сделал своим кабинетом. Я включаю его компьютер. Бессознательная часть меня взяла верх, и мое тело просто следует указаниям. Пока компьютер включается, с жужжанием возвращаясь к жизни, я открываю ящики его стола. Я лениво проглядываю его бумаги. Я не знаю, что именно ищу – электронные письма или открытки от нее, телефонные записи, доказывающие, что они все еще общаются. Мне интересно, поменял ли он свой пароль. Раньше это была дата нашей свадьбы.