Поцелуй на ночь

Джим Спенсер осторожно прикрыл за собой калитку, уселся в машину и только здесь позволил себе улыбнуться и даже подмигнуть собственному отражению в зеркале.

За окном громыхнуло не на шутку, резко потемнело, потом в окно ворвался порыв свежего воздуха, пахнущего океаном. Начиналась гроза – но даже если бы начинался Армагеддон, эти двое ничего не заметили бы.

Они лежали на смятой постели и целовались. Ничего больше. Однако вряд ли нашлись бы в это мгновение на земле любовники, сплетенные теснее.

Хит держался из последних сил, сердце стучало оглушительно и страшно, тело плавилось от желания, аж ноги судорогой сводило. Слишком мало на Дженне было одежды, запоздало думал Хит…

Дженна ничего не видела и не слышала. Гроза ли, солнце – ей было все равно. Весь мир стремительно свернулся вокруг нее в спираль и превратился в Хита Бартона. Кольцо его рук, тяжесть его тела, огонь его губ – вот и все, что нужно для того, чтобы жить.

Если бы прямо сейчас он взял ее, она бы почти не почувствовала разницы. Разве можно быть еще ближе, еще теснее…

Кожа вплавилась в кожу, кровь слилась с кровью, сердце стучит в два раза громче и чаще, потому что это два сердца. Два тела – одно, две души – одно. И впервые в жизни ей не страшно, потому что теперь она – целая. И не одиноко, потому что они двое стали – одно.

Где-то на краю затухающего сознания рушились странные, прекрасные и абсолютно безжизненные замки изо льда и стали, замки ее прошлой жизни, пустой и холодной, прекрасной и безжизненной. Замки одиночества, замки обиды, замки равнодушия. Сыпались осколки в горящую огнем пропасть черных глаз мужчины, испарялись на лету, и изо льда вырастали дивные цветы и буйные заросли, и шел дождь, и земля дымилась паром и любовью…

Пальцы скользят по плечам? Горным валунам? Почему так много сил дано одному человеку, внутренних, бешеных сил жизни, и как ухитрилась прожить без всего этого она, глупая, холодная девочка, не знавшая жизни и любви?

Ты не отпускай меня, Хит. Никогда не отпускай. Потому что мне нельзя дышать без тебя. Нельзя жить. Нельзя – быть…

В детстве он рассматривал большие альбомы по живописи и античной скульптуре и искренне считал, что таких людей в жизни просто не бывает. Таких красивых людей.

Оказалось – бывают еще красивее.

Тело Дженны было белым, как алебастр, идеальным, гладким, словно у самой прекрасной античной статуи, но в отличие от статуи еще и теплым, живым, желанным. Хит осторожно проводил кончиками пальцев по ее плечам и груди, весело ужасаясь – не повредить бы эту нежную кожу своими шершавыми ручищами!

Нет сил целовать, но и не целовать невозможно. Невозможно жить без тебя, красивая. Невозможно – быть…

Она в какой-то миг поняла, что продолжения не будет. Во всяком случае, без ее инициативы не будет точно. Но на этот раз уже не расстроилась и не обиделась – просто со счастливым стоном прижалась к нему всем телом, обвила шею руками, спрятала лицо на широченной груди, с наслаждением втягивая ноздрями запах его разгоряченного тела. Попробуй, оторви ее сейчас от Хита Бартона – будет визжать и кусаться, как дикий зверек.

Теперь Дженна точно знала, что он ее хочет так же сильно, как и она его, и сдерживается только потому, что человек-кремень, слово чести и вообще. Глупость ужасная, но так хорошо… У нее никогда не было таких мужчин. У нее вообще были не мужчины, а какое-то безобразие. Да и не было ничего, какое там. Разве можно сравнивать?

У Хита литое горячее тело, крепкие руки и столько нежности, что Дженна купается в ней, как в теплом море. И никуда она его не отпустит, это даже не обсуждается. Это все равно, что совершить самоубийство.

– Я никуда тебя не отпущу.

– Джен…

– Молчи. Я буду говорить. Пожалуйста.

Когда всю жизнь подчиняешь распорядку, сначала очень легко. Самодисциплина сродни медитации. И кажется, что все идет по плану.

Можно ли спать с нелюбимым мужчиной? Конечно, можно. Ты знаешь его много лет, он безукоризненно одет, вежлив, богат, воспитан и образован, у него хороший вкус и прекрасный дантист. У вас случается симпатия, потом она перерастает в роман, а потом всего-то и нужно, что уместить ваши отношения в распорядок жизни. Скажем, по пятницам в десять? Или в субботу днем?

Никаких неожиданностей – ведь ритуал отработан до мелочей еще до нас, и следовать ему будут и после нас. Звонок в дверь, букет цветов, вечернее платье, уютный ресторанчик со свечами на столиках – не то, чтобы мы были романтичны, просто это сигнал для возможных знакомых – я занят, у меня интимная встреча. Все всё понимают, но ритуал требует соблюдения приличий.

После ресторана – его машина, и теплая рука лежит у тебя на коленке. Если не лежит – у дверей твоего дома вы распрощаетесь. Если лежит – пригласить выпить кофе. Согласится, оговорив, что это всего лишь на полчасика.

Кофе выпит, он вызывается помочь отнести чашки на кухню. Когда ты ставишь их в раковину, он невзначай обнимает тебя сзади, целует в шею, шепчет что-то о духах, сводящих его с ума.