Поцелуй Мистраля

– Я пойду на край поля, к кромке леса. В этом месте, что ни то, и ни другое, что лежит «между», я пойду вперед, а вы за мной - и мы окажемся на краю Западного моря, где оно граничит с землей. Я властвую над пограничными пространствами, Мередит.

– Не знал, что кто-то из сидхе еще может переноситься так далеко, - сказал Рис.

– Я король слуа, Кромм Круах. Повелитель последней в волшебной стране Дикой охоты. У меня есть определенные таланты.

– И в самом деле, - сухо сказала королева. - Используй свои таланты, Отродье Теней, и убери с глаз моих всю эту свору.

Она назвала его кличкой, которой за спиной у Шолто нередко пользовались сидхе, но которую даже королева ни разу еще не произносила ему в лицо.

– Твое презрение сегодня меня не коснется, ибо я видел чудеса. - Шолто поднял кверху костяное оружие, словно она могла его не заметить. - У меня в руках плоть моего народа. Я знаю, чего стою.

Если б я стояла к нему ближе, я бы его обняла. Наверное, даже хорошо, что я стояла далековато, потому что могла бы ослабить величие минуты, но я пообещала себе обнять его, как только окажемся в менее людном месте. Приятно было видеть, что он наконец понял себе цену.

Где- то как будто захрустел лед.

– Мороз, - вспомнила я. - Нельзя его бросать.

– Фэбээровцы не отвезли его в больницу? - спросил Дойль.

Я покачала головой:

– Вряд ли.

Через заснеженное поле ничего не было видно, но… Я пошла, и собаки пошли за мной. Я перешла на бег, порезанные ступни отозвались острой болью - но я только побежала быстрее. Время и расстояние как будто сжались - вне стен ситхена так еще не бывало. Только что я стояла со всеми, и вот я уже за мили от них, в поле у дороги. Две мои белые гончие стояли рядом, и еще с полдюжины мастиффов вдобавок.

Мороз бездыханно лежал в снегу, не чувствуя ни обнюхивающих его собак, ни моих рук, переворачивающих его на спину. Сугроб под ним пропитался кровью, а глаза у него не открывались. И кожа была холодная. Я прижалась губами к его губам, шепча:

– Мороз, Мороз, не бросай меня!

Он вздрогнул всем телом и втянул воздух. Кажется, смерть отступала. Он открыл глаза и попытался до меня дотронуться, но рука безвольно упала в снег. Я поднесла к своей щеке его ладонь, и держала, чувствуя, как она медленно теплеет.

Я заплакала, а он хрипло прошептал:

– Мороз меня не убьет.

– Ох, Мороз…

Другой рукой он потрогал слезы у меня на щеке.

– Не плачь обо мне, Мерри. Ты меня любишь, я слышал. Я уходил, но услышал твой голос - и не смог уйти. Как уйти, если ты меня любишь?

Я уложила его голову себе на колени и разрыдалась. Его рука - та, которую я не прижимала к себе с судорожным напряжением, - задела шерсть черного пса. Пес вытянулся вверх, раздался и побелел. Над нами возвышался сияюще-белый олень с венком из остролиста на шее. Выглядел он как ожившая рождественская открытка. Олень загарцевал в снегу, развернулся и помчался вдаль, пока белым пятнышком не потерялся из виду.

– Что за магия вырвалась сегодня на свободу? - прошептал Мороз.

– Магия, которая доставит тебя домой, - сказал Дойль у меня за спиной. Страж опустился на колени рядом с Морозом и взял его за руку. - Если я еще когда-нибудь отправлю тебя в больницу - поезжай.

Мороз с трудом сумел улыбнуться.

– Я не мог ее бросить.

Дойль кивнул, словно других объяснений не требовалось.

– Магия вряд ли сохранится до утра, - сказал Рис.

Все они уже были здесь, пришли следом за Дойлем. Только Мистраля не было - наверное, остался с королевой. Даже попрощаться с ним мне не дадут.

– Но сегодня я Кромм Круах, - продолжил Рис, - и могу помочь.

Он встал на колени с другой стороны от Мороза и прижал руки к месту, где одежда почернела от крови. Рис вдруг вспыхнул белым светом - не только руки, весь целиком. Волосы разметало ветром его собственной магии. Мороза подбросило кверху, он вырвался из наших с Дойлем рук. А потом упал обратно и сказал почти нормальным голосом:

– Больно, черт.

– Ну прости, - ответил Рис. - Я вообще-то не целитель. В моей силе слишком много от смерти, чтобы она действовала безболезненно.

Мороз отнял у нас руки и потрогал плечо и грудь.

– Если ты не целитель, то почему я здоров?

– Старая магия, - сказал Рис. - К утру она уйдет.

– Откуда ты знаешь? - спросил Дойль.

– Мне сказал голос Бога.

Дальше спорить никто не стал, просто приняли как факт.

Шолто провел нас на кромку поля и леса. Собаки вертелись вокруг; кто-то из них выбрал себе хозяина, кто-то ясно дал понять, что никому из нас принадлежать не хочет. Те, что выбрали нас, пошли следом за нами, но другие отстали и растворились в ночи, словно примерещились. Бело-рыжая гончая ткнулась носом мне в руку, будто напоминая, что она-то настоящая.