Поцелуй Мистраля

Таранис освободил заключенную в ловушку магию и попытался с ее помощью убить Мэви Рид - золотую богиню Голливуда и, в прошлые времена, богиню кинематографа. Она знала секрет короля, знала, что он бесплоден, что отсутствие у него детей - не вина череды его жен, которых он безостановочно менял. Дело было в нем самом, и он знал это уже сотню лет, с тех пор как выгнал Мэви Рид из волшебной страны за отказ разделить с ним постель. Она отказала потому, что последняя жена, которую король отослал за бесплодие, забеременела от другого сидхе. Мэви прямо сказала королю, что считает его бесплодным - и много лет спустя он решил ей отомстить.

Королева Андис, когда узнала от медиков-людей, что бесплодна, разыскала меня в ссылке и позвала домой. Правитель страны фейри - это и есть страна, и если бесплоден монарх, если болен - то народ и земля умирают. Это старое поверье, и поверье правдивое: магическая связь земли и короля. Если Таранис сотню лет знал, что бесплоден, и скрывал от других, то он сознательно обрекал свой народ на смерть. За такие преступления в наших холмах королей казнили.

– Вы подозрительно притихли, - заметил Шолто. - Вы что-то знаете. Что-то, что и мне нужно знать.

– Мы не вольны это обсуждать. При всех - точно, - сказал Дойль.

– А наедине с королем вас никто не оставит, - фыркнула Агнес. - Дураков нет.

– Здесь я спорить с Агнес не буду. - Шолто опять потянулся погладить потерянные щупальца. - Я уже отдался один раз в руки сидхе.

– Рассказывать без разрешения королевы мы не имеем права, - сказал Дойль. - Расскажем - в лучшем случае попадем в Зал Смертности.

– Такого я ни от кого не потребую.

Шолто опустил голову, громко вздохнув, почти всхлипнув. Мне хотелось его обнять, только я боялась еще больше разозлить карг. В общем, они были правы - теперь я обняла бы его не морщась. И все же я понимала всю жестокость этой ампутации. Я ощутила однажды прикосновение мускулистых щупалец Шолто - очень короткое, но прикосновение, - щупальца имели свои функции, теперь их нечему было выполнять.

Шолто тихо заговорил:

– Благие сказали, что оказывают мне услугу. Что если уродство не вернется, когда я исцелюсь, леди Кларисса сдержит слово и проведет со мной ночь.

В порыве сочувствия я невольно потянулась туда, где раньше были щупальца, но спохватилась: свежая рана еще кровоточила, ему будет больно.

– Но это же часть твоего тела. Все равно что руку отрезать, или даже хуже.

– Знаешь, как часто я мечтал выглядеть вроде них? - Шолто показал на мужчин у меня за спиной. - Агнес права. Я так мечтал полностью превратиться в сидхе - а сейчас все точно как ты говоришь, я потерял часть себя. Потерял руки, и даже больше, чем руки.

– Королева ничего об этом не знает, - сказал Дойль.

– Уверен, Мрак? Без всяких сомнений?

Дойль едва не ответил «да», но передумал:

– Нет, полной уверенности у меня нет, но она нам не говорила ни о чем подобном, и даже слухи по двору не поползли.

– Войны начинались и по меньшему поводу, Мрак. Войны между дворами фейри.

– Знаю, - кивнул Дойль.

– Агнес утверждает, что Андис одобрила планы Тараниса - пусть и молчаливо, - или он не рискнул бы. Тебе не кажется, что мои карги правы? Не кажется, что королева дала ему разрешение?

– Слуа слишком важны для нее, король Шолто. Не представляю ситуации, в которой Андис подвергла бы такому риску привязанность слуа к ее двору. Думаю, больше похоже, что целью, хотя бы одной из нескольких, было лишить королеву таких могущественных подданных. Почему ты ничего не сообщил королеве, двору?

– Был уверен, что она знает. Что дала согласие. Как и мои карги, я не думал, что даже Таранис отважится на такое без ведома Андис.

– Мысли вполне разумные, - сказал Дойль, - но думаю, она не знала.

– А мне почему не сказал, Шолто? - спросила я. - Ты мне говорил, что только мы двое при всем дворе понимаем, что значит быть почти сидхе, но не совсем. Почти таким же высоким, стройным, почти… - и не настолько, чтобы тебя приняли как своего.

Он едва не улыбнулся.

– Может, это у нас и общее, но я тогда сказал тебе, что к твоему телу ни один мужчина претензий не имеет, только ревнивые женщины.

Я улыбнулась:

– Насчет груди ты прав.

Шолто улыбнулся в ответ, и хоть рана у него на животе выглядела все так же жутко, мне стало легче дышать.

– Но я слишком низенькая и слишком похожа на человека, чтобы сидхе - неважно какого пола - позволили мне об этом забыть.

– Я же говорил: дураки они. - Шолто взял мою руку и попытался поцеловать, но наклониться не смог - боль помешала.

Я прижала его ладонь к щеке:

– Шолто… Ох, Шолто.

– Надеялся я услышать нежность в твоем голосе, но не по такому поводу. Не жалей меня, Мередит, я не вынесу.

Как ответить - я не знала. Просто прижимала к щеке его ладонь и пыталась придумать хоть что-нибудь, чтобы не сделать хуже. Как же его не жалеть?

– Когда это случилось, король Шолто? - спросил Дойль. Шолто глянул на него поверх моего плеча.

– Два дня назад, как раз перед второй вашей пресс-конференцией.

– Той, когда двоих убили, - сказал Рис, и Шолто повернулся к нему.