Поцелуй меня, если осмелишься!

Лорен прошла через просторную светлую гостиную и остановилась перед приоткрытой дверью небольшой комнаты, плавно перетекающей в широкую террасу с выходом в сад. Она уже подняла руку, чтобы стуком сообщить о своем визите, но передумала и просто вошла. Здесь обстановка была такой же, как и во всем доме, но Лорен очень нравилось. Светлая мебель, выбеленные полы, плетеные дорожки вместо толстых ковров, и много текстиля: стены обтянуты натуральным льном светлых оттенков, шторы из плотной тяжелой ткани насыщенного голубого цвета, небрежно накинутый на диван вязаный плед и обилие декоративных подушек с этническим витиеватым узором.

В комнате было много света, а Мэтт склонился над широким круглым столом, заполненным какими-то бумагами и чертежами. Две настольные лампы были закреплены по краям, а третья – подвесная, по середине. Очевидно, что он работал: в руках карандаш и длинная, необычного вида, линейка. Лорен подошла ближе, а он даже головы не поднял, ничем не дал понять, что заметил чужое присутствие. Она скользнула взглядом по всевозможным циркулям, треугольникам и еще куче неведомых инструментов, а потом присмотрелась к рисунку. Отрывистые произвольные линии, какие-то цифры, закругленные своды будущих окон. И тут же рядом открытый ноутбук с детальным, точно выверенным чертежом. Лорен улыбнулась и подумала, что смотреть как рождается новый дом – завораживает. А еще, что Мэтт с сосредоточенным лицом выглядит старше, но и притягательней.

– Кто ты по профессии? – тихо спросила она. «Архитектор! Кто же еще!» – ответил внутренний голос, но голос принадлежал Лорен Вилсон, а вопрос – Лорен Вудс.

– Инженер-архитектор, – бросив на нее быстрый взгляд, ответил Мэтт.

– Ты много работаешь?

– Много.

– А зачем? У тебя же много денег, – изобразив искреннее недоумение, поинтересовалась Лорен. Он невесело хмыкнул и посмотрел на нее, как на диковинку, которая по нелепому стечению обстоятельств оказалась с ним в одном доме.

– Лорен, если ты спрашиваешь меня об этом, то, боюсь, ответа ты не поймешь.

Она пожала плечами и посмотрела в сторону, окинула взглядом большой шкаф с книгами и обратила внимание на низкий ротанговый столик. На нем лежали папки с документами, стоял остывший кофе, а сверху находился толстый кожаный ежедневник, на котором серебристым тиснением, в самом низу маленькими буквами была выбита надпись: «Carpe diem. Fortuna favet parati».

– Лови момент. Удача любит подготовленных, – тихо произнесла Лорен. – А ты, Мэтт, придерживаешься этого девиза?

– А ты читаешь на латыни? – оторвавшись от работы, в ответ спросил Мэтт. Лорен прикусила язык и подумала, что она полная идиотка, но через мгновение повернулась к ожидающему ответа мужчине и с кокетливой улыбкой, произнесла:

– Года два назад познакомилась в клубе с итальянцем. Он совершенно не говорил по-английски, но прекрасно знал латынь. Глупо, правда? – Мэтт молчал. – Он часто повторял эту тарабарщину, вот я и запомнила. – Лорен пожала плечами и для пущей убедительности похлопала ресницами.

– И как же вы общались с этим итальянцем? Через гугл-переводчик? – вкрадчиво полюбопытствовал Мэтт.

– Когда надо было, мы с ним прекрасно понимали друг друга, и никакой переводчик не требовался, – так же отозвалась Лорен.

– Сколько тебе лет, Лорен? Двадцать три, как Дэнни. И такой богатый сексуальный опыт. Не рано ли ты начала?

«Двадцать два», – мысленно ответила она, но поправлять Мэтта не стала. Какая в сущности разница, а показывать ему документы она не собиралась.

– Ну, двадцать три – не так уж и мало. Времени обзавестись опытом было предостаточно, – с деланым равнодушием произнесла Лорен.

– Сейчас выглядишь на восемнадцать.

Лорен посмотрела в стеклянную дверь шкафа и действительно обнаружила в отражении девчонку в коротком кружевном сарафане, с рассыпавшимися по плечам густыми, насыщенного медного оттенка волосами и практически без косметики.

«В следующий раз накрашусь, как заправская проститутка», – подумала Лорен и мило улыбнулась, стрельнув в Мэтта деланно невинным взглядом, намеренно убеждая в том, что ее облик – всего лишь образ целомудренной юной девушки, который она решила продемонстрировать.

– А сколько тебе лет?

– Тридцать два, – ответил Мэтт.

– А выглядишь на тридцать три. С половиной, – бесхитростно прокомментировала Лорен, но ее глаза, вопреки голосу, насмешливо блестели.

Она уже собралась победно удалиться, покинуть нахмурившегося и молча сверлившего ее взглядом мужчину, когда почувствовала крепкую руку на предплечье, развернувшую ее на сто восемьдесят градусов.

– Лорен, я понимаю, твоим воспитанием никто не занимался, но уволь меня от своей глупой иронии. И вообще, я бы посоветовал тебе не открывать рта, так ты кажешься умнее, – не на шутку разошелся Мэтт, негромко выплевывая ей в лицо свои оскорбительные замечания.