Поцелуй Крови (ЛП)

расстегнут, грудь выставлена напоказ.

Маленькие соски напряжены и устремлены вверх, к его рту.

– Ты чувствуешь меня на себе? – требовательно спросил он.

– Да… – выдохнула она.

Хорошо, настало время продвинуться вниз. Но не своего тела. Ему пришлось

выпустить член из рук, потому что он уже кончал, а это вырубало его мозг: больше всего,

больше собственной разрядки, он хотел провести ее через этот опыт.

Потому что это – все, что им светит. Он не собирался, черт подери, лишать ее

девственности… и если он хотел держаться принятого решения, то должен убедиться, чтобы

их голые тела разделяло непреодолимое расстояние: телефон – единственный приемлемый

вариант. После всего она сохранит свою честь, потому что ласкать себя – это не пустить

неандертальца в свое лоно, чтобы кончить там пару дюжин раз… и лишит мужчину, за

которого она, в конечном итоге, выйдет замуж, его обязанности.

Пока он не остается с ней наедине достаточно долго, он в состоянии по чести

поступить с ней… и он не обманывал себя. Влечение между ними сносило крышу, но когда

обучение закончится? Когда все завершится, и если оба дойдут до финишной черты?

Разные пути. Даже если время от времени им придется работать бок о бок.

Смысл в том, что он не мог предложить ей дом и семью в будущем. Особенно после

того, как он займется своей истинной целью, которая стоит за обучением: месть,

аристократам, которые позволили его отцу погибнуть от рук врага.

Он не успокоится, пока не умоется в их крови.

– Скользни пальцами вниз по своему животу, – приказал Крэйг. – Что там?

– Пояс моих джинсов.

– Расстегни пуговицу.

– Да…

Раздался шорох, и потом она снова взяла трубку:

– А дальше?

– Замок.

Опять шорох. Он, тем временем, представлял, что именно он раздевал ее, расстегивал

ширинку, потом прижимался губами к кружеву ее трусиков. Или, как было в ее случае, к

хлопку.

– Сними джинсы. Трусики оставь.

Опять шорох и ерзанье в трубке.

Под легкой простыней, укрывавшей его обнаженное тело, он не смог сдержаться и

обхватил себя и пару раз провел по члену. Когда головку начало жечь так, словно она сейчас

взорвется, пришлось прекратить.

Стиснув зубы, он выдавил:

– Положи руку между бедер, раздвинь свои длинные ноги… сделай это.

Он хотел еще потянуть удовольствие, но был слишком жадным. Как и она: ее рваный

стон перебросил его через край, его член устал ждать, пока ладонь примется за дело.

– Потри себя, – простонал он, а его эрекция содрогалась под простынями, горячие

струи покрывали его живот. – О, Боже, Пэрадайз, погладь себя сквозь хлопок… – По ее

вскрику он мог сказать, даже сам охваченный оргазмом, что она была близка. – Заберись

под… под ткань, почувствуй влагу и жар… почувствуй… о, черт… так гладко…

Сейчас она задыхалась, и потом выдохнула его имя так, словно его вырвали из ее

горла.

– Представь там мои губы.

И тогда она кончила. И он – снова, когда услышал, как она втянула воздух и шумно

выдохнула, охрененно сладостная мольба раздалась в трубке.

Только звук ее разрядки подарил ему оргазм номер три. И четыре.

– Продолжай, – он хрипло простонал. – Почувствуй ласки моего языка, посасывания

губ…

Какое-то время спустя, когда все, наконец, кончилось, они просто дышали в такт.

По какой-то безумной причине ему захотелось оказаться рядом с ней, обнимать ее… и

все такое. Он не знал. Он осознавал одно – жгучую нужду убедиться, что она оправилась

после произошедшего.

Сейчас разделявшие их мили казались наказанием.

– Ты в порядке? – хрипло спросил он.

– О… да…

Услышав улыбку в ее голосе, он сам начал ухмыляться… и обрадовался тому, что

находился один и в темноте. Он, наверное, выглядел как полный идиот.

– Ты такая красивая, – услышал он себя. – Потрясающая. Невероятная.

Она резко рассмеялась.

– Шутник.

– Едва ли. Я родился без чувства юмора.

– Правда?

– Да. Я самый невеселый мужчина. И совсем не понимаю шуток.

– Знаешь… если так подумать, я ни разу не видела тебя улыбающимся.

– И не надейся. – Он потянулся к прикроватному столику, выдвинул ящик и достал

пачку сигарет с зажигалкой Бик, которые купил на обратном пути в учебный центр. – Кстати,

я курю.

Только после секса, чуть не пояснил он. Непонятно почему, но он не хотел

подчеркивать, что он был с кем-то кроме нее.

Наклонив голову и удерживая телефон, он завозился, доставая из пачки «Мальба»63

гвоздь для гроба. Зажигалка зашипела, когда он прикурил, а потом он во всех подробностях

увидел кулак, поднеся пламя к лицу. Первой затяжки было достаточно, чтобы снова

застонать, и, зажав сигарету зубами, он залез в ящик в поисках пепельницы, которую

поставил на голую грудь.– Это плохая привычка, – сказал он вместо извинения. – Но, по

крайней мере, вампиры не болеют раком.

Как только он договорился с ней о звонке, тут же начал думать, где достать сигарету

для «после». Не так уж романтично.

Не то, чтобы его интересовала романтика, напомнил он себе.

– Так, Крэйг, почему ты не улыбаешься.