Поцелуй Крови (ЛП)

службы в убойном отделе ОПК, он чувствовал то же самое по отношению к каждой жертве.

Удивительно, как незнакомцы порой становятся своеобразными родственниками.

– Это так несправедливо по отношению к ней. Все это. – Марисса повернулась к

сумочке, достала клинекс и высморкалась. – И я не хотела ничего рассказывать тебе, потому

что ты был очень занят…

– Неверно, – прервал он ее. – Нет ничего важнее тебя.

– Но…

Он повернул ее лицо к себе.

– Ничего на свете.

Когда Марисса снова заплакала, он смахнул слезы с ее щек.

– Как можно сомневаться в этом?

– Не знаю. Мысли путаются. – Она прижала платок к носу. – И я пришла сюда, потому

что ты постоянно посещаешь это место.

Окей, его сердце растаяло от нежности.

– Помогло?

Она слегка улыбнулась.

– Ну, это свело нас вместе, разве нет?

Устроив Мариссу возле себя, он обнял ее и уставился на ряды скамеек, ведущих к

величественному алтарю с золотым крестом и двадцатифутовой статуей Иисуса на распятии.

Благодаря уличному освещению витражное стекло сияло в огромных рамах, протянувшихся

ввысь до готических контрфорсных35 арок. И приделы, посвященные почитаемым святым,

мерцали от множества молельных свечей, зажжённых полуночными посетителями,

мраморные статуи Девы Марии, Иоанна Крестителя, архангелов Михаила и Гавриила дарили

благодать всем страждущим.Он не хотел, чтобы его супруга страдала, но также испытывал

облегчение, что она обратилась к нему. Будучи связанным мужчиной, первым его инстинктом

была защита своей шеллан, а ее отстраненность, пусть она и продлилась всего день,

ощущалась подобно ампутации.

– Иянехотелаговоритьиззатвоейсестры.

– Что? – пробормотал он, целуя ее макушку.

– Твоя сестра…

Бутч напрягся, не смог сдержаться. С другой стороны. Любое упоминание о его

прошлом напоминало удар батареей по голове.

– Все нормально, – сказал он.

Марисса выпрямилась.

– Я не хотела расстраивать тебя. В смысле, ты никогда не говоришь о… том, что

случилось с ней.

Он посмотрел на руки своей женщины. Она сжимала их на коленках. Теребила платок,

который сейчас превратился в шар.

– Не беспокойся обо мне. – Он перекинул ее волосы за спину, поглаживая гладкие

пряди. – Это последнее, что должно тебя заботить.

– Я могу спросить кое-то?

– Что угодно.

Когда она не ответила сразу же, Бутч придвинул лицо к ее.

– Что такое?

35

– Почему ты никогда не рассказываешь о своей жизни до встречи со мной? В смысле,

я знаю некоторые подробности… но ты никогда не говоришь об этом.

– Сейчас ты – вся моя жизнь.

– Хм.

– Что ты имеешь в виду?

Посмотрев на него, Она пожала плечами.

– Не знаю, что говорю. Это кажется детским лепетом.

В ее сумке раздался звонок, и Марисса поставила ее на колени. Когда она достала

телефон, он наблюдал за ней словно издалека, хотя она была совсем рядом.

– Сообщение от Хэйверса, – сказала она. – Можно забирать останки.

Бутч поднялся на ноги.

– Я поеду с тобой.

Марисса посмотрела на него.

– У тебя точно есть время?

Он просто покачал головой на ее слова.

– Давай. Я перевезу тебя через реку. У нас еще час до рассвета.

***

Крэйг сидел на относительно удобном стуле с мягкими ручками и спинкой. И все тело

болело так сильно, словно он целую ночь разгружал вагон с каминными принадлежностями.

Отчасти виноват он сам. Когда его принесли сюда на носилках, он отказался от

болеутоляющих, которые ему предложили после осмотра. Однако он воспользовался

предложенной ванной, едой и напитками.

На этом все. С тех пор, как их шестерых запихнули в этот кафетерий, отделанный в

стиле студенческого общежития, с декором из сплошного бетона и ковриков, ТВ и кухней-

столовой, он оставался в стороне. Он только узнал имена собравшихся, а потом держался

подальше от группы, слушая их рассказы, но, не сообщая ничего о себе.

Хотя, ему нечем поделиться. Он единственный выжил из своей семьи и не собирался

делиться личными воспоминаниями о набегах.

На что он обратил внимание – на постоянную беготню этого Пэйтона. Ублюдок

каждые десять минут подскакивал со своего дивана, ныряя в спальную комнату.

Почему парень просто не останется внутри…

В этот раз, когда Пэйтон засунул голову в комнату, состоялся какой-то разговор. Потом

он полностью вошел внутрь и плотно закрыл дверь. Когда парень вернулся спустя какое-то

время, то подошел к Энслэму и что-то сказал на ухо. Что бы там ни было, Энслэм согласно

кивнул и пожал плечами.

А потом Пэйтон снова уселся посреди комнаты.

Прошло немного времени, прежде чем вышла Пэрадайз… и как только она показалась

в дверях, то все сразу посмотрели на нее, забыв про обсуждение «Тош.0»36.Крэйг отвернулся

от нее, преимущественно потому, что его чертовски бесил тот факт, что при виде этой

женщины его давление подскакивало, а сердце стучало как сумасшедшее.

Черт возьми, все эти люди его не касаются. А тем более она.

– Дамы и господа, – объявил Пэйтон. – А вот и наш Примус.

– Не называй меня так, – выдавила она, опережая возможные аплодисменты. –

Никогда.