Поцелуй Крови

— Я готова, — сказала она брату, будто проверяя, не передумал ли он.

— Скорая прибудет через две минуты. Я должен быть рядом с ней… ей понадобится кровь, если у нее есть хоть какой-то шанс на выживание.

Хэйверс поклонился ей и вышел из дома. Когда он скрылся за углом, Марисса пораженно качнула головой.

Сама мысль, что он предложит свою кровь, чтобы помочь какой-то незнакомой женщине, вероятно, простой гражданской… мысль шокировала… и, одновременно с этим, злила ее.

То, что мужчина может быть так добр к своим пациентам и столь жесток с ней лично, казалось нестерпимым противоречием.

С другой стороны, в этом вся Глимера. Там правят двойные стандарты.

От которых страдают, как правило, дочери, сестры и матери.

Глава 3

Стоя в огромном, цветастом фойе особняка БЧК, Бутч нахмурился и посмотрел на телефон. Он проверил время на своих «Адемар Пьяже»[6]минуты три назад, но подумал, что его какой-то-там-Самсунг даст ему более приемлемый для мозга ответ.

Отрицательно.

А седьмой звонок Мариссе остался без ответа. Как и предыдущие шесть.

Словно издалека, из столовой, где проходила Последняя Трапеза, доносились разговоры и тихий звон.

Он внезапно вспомнил первый раз, когда услышал подобные звуки. Тогда он еще был детективом убойного отдела, сорвавшимся с цепи и в поисках возможности свести счеты с жизнью.

А потом возникла кроличья нора.

Бэт свалилась в нее первой, ее засосало полу-человеческое, полу-вампирское наследие. Его выход на сцену был совсем иным.

«Если вы планируете какие-то кровавые мероприятия с участием человека, тогда не могли бы вы делать это на заднем дворе?».

— Дозвонился до нее?

Услышав знакомый мужской голос, Бутч закрыл глаза. Хотя это не было даже отчасти правдой, но порой казалось, что он всю свою жизнь слышал язвительные нотки Ви в своей голове.

— Нет.

Брат шел к нему, но его опережал запах турецкого табака, и Бутч сделал глубокий вдох. Может, он забалдел от запаха, может, дело в присутствии злобного ублюдка, но кричащая паника в голове утихла на пару тонов.

— Ты набирал ее кабинет в «Убежище»? — спросил Ви на выдохе.

— Голосовая почта. Мэри я тоже звонил. Ничего.

— Ублюдок…

Тихое пиканье монитора заставило его резко повернуть голову. Когда он увидел изображение на экране, то кинулся к двери вестибюля и чуть не сорвал тяжелую панель с петель.

— Господи, где ты была…

Он так быстро и крепко вцепился в Мариссу, прижимая к себе, что сам не разбирал тарабарщину, вылетавшую из его рта.

— Мне так жаль, — сказала она сдавленно. — У нас была проблема. Я не стала тебе звонить, потому что времени добраться до дома почти не оставалось.

Отстранившись, он обхватил ее лицо ладонями, внимательно осматривая.

— Ты в порядке?

— В полном. Прости…

Он поцеловал ее и вздрогнул, почувствовав ее руки на своей спине.

— Нет, нет, не извиняйся. Для меня важно одно — что ты цела.

Гребаный ад, солнце было поистине страшной вещью. Вампир, застигнутый рассветом, превращался в ходячий костер в одежде… и хотя в «Убежище» Марисса была в безопасности, могло случиться всякое: люди — непредсказуемые идиоты, а лессеры смертельно опасны.

Марисса с улыбкой отстранилась от него.

— Я в порядке, в полном.

Ага, как же, подумал Бутч, когда она отвела взгляд.

Он потянул ее за руку.

— Пошли.

— Но Последняя Трапеза уже накрыта…

— Кому она нужна.

Увлекая ее в бильярдную, он бы с удовольствием закрыл за ними двери, будь они в наличии.

— Что случилось? — требовательно спросил он.

Марисса прошлась по комнате, ее изумительное тело превращало простую одежду в творения высокой моды.

— К сожалению, все тоже самое.

Бутч закрыл глаза. Порой он ненавидел ее работу, очень сильно. Но чем сложнее становилось, тем отчаяннее Марисса боролась… и, хотя было невыносимо наблюдать, как она выматывается, устает физически и даже теряет веру, он чертовски сильно уважал ее за то, что она делала для расы. И не все было так плохо. Когда люди, которым она помогла, возвращались к независимой жизни. Марисса сияла словно солнце.

Взяв ее руку, он прислонился к одному из столов для пула, и притянул ее к себе.

— Все равно расскажи мне.

Ее взгляд бродил по комнате, но он не сводил с нее глаз. И, Господи, даже после тяжелой, изнуряющей ночи, она вышибала дыхание из его легких. Марисса славилась своей красотой на всю расу, молва ходила многие поколения, перед ней до сих пор преклонялись, и понятно, почему. Ее лицо было сочетанием идеальных линий, кожа гладкая и сияющая, подобно жемчужине, глаза цвета ипомеи[7], губы, такие розовые и мягкие. А еще ее светлые волосы ниже плеч, и да, эта фигура, которая сражала всех мужчин наповал… без возможности снова встать на ноги.

Он все не мог поверить, что она была с ним. С ним. С парнем из Саути, с щербатым зубом, темным прошлым и набором дурных привычек, с которыми он не мог совладать до встречи с ней.

А еще дерьмо Омеги.

И, тем не менее, его шеллан любила его, по какой-то абсолютно непонятной причине.