Поцелуй Крови

Медсестра покраснела от несоблюдения обычая: Марисса, происходившая из Семьи Основателей, не должна прикасаться ни к чему, связанному со смертью: в Старом Свете подобное прикосновение было не к добру, особенно для беременной и женщины детородного возраста.

Но к черту все.

— Что-то еще осталось из ее вещей? — спросила Марисса.

Медсестра прокашлялась, будто пыталась проглотить неодобрение и подавилась.

— На самом деле, есть кое-что. — Она посмотрела на Бутча, ожидая, что он вразумит свою супругу. — Эм…

К его чести, Бутч удивленно выгнул бровь, будто не понимал, к чему она клонит.

Медсестра снова прокашлялась.

— Ну, кое-что осталось. Единственная личная вещь, которую мы нашли… ее засунули в ее…

— В ее что? — настаивала Марисса.

— В ее бюстье. — Медсестра запустила руку в карман своей формы и достала что-то черное, длинное с кисточкой из красной ткани.

— Вы уверены, что хотите…

Марисса взяла вещь из ее хватки:

— Спасибо. Мы уходим.

Прежде чем женщина успела что-то добавить, Марисса направилась к лифту и нажала стрелку «вверх» на стене. Лифт, будто помогая ей с экстренным выходом, сразу открыл двери и пустил их внутрь. Бутч, как всегда, следовал за ней.

Только на пути вверх она посмотрела на то, что забрала у медсестры.

— Что это? — спросила она, протягивая кусок черного металла в четыре дюйма. С одного края свисала красная шелковая кисточка, другой, заостренный и с зазубриной, казалось, мог подойти к замку.

— Это ключ?

Бутч взял у нее вещицу и осмотрел.

— Знаешь, вполне может им оказаться.

Глава 15

К закату следующего вечера Пэйтон решил, что ему не нравится ни один из них.

Ну, дело не в том, что он считал себя лучше… Просто за каждым значился какой-то косяк.

Акс, аутсайдер с внешностью панк-гота и да-да-мы-в-курсе-что-ты-суровый-засранец повадками? Очевидно же. Ублюдок был в одном кухонном ноже от статуса серийного убийцы. Бун, Адонис с грудой мускул? Да-да, мы в курсе, что ты можешь ходить на руках и вертеть задом так, словно он прикреплен к твоему котелку на веревке… всем насрать. Ты здесь для сражений, тут вам не Цирк дю Солей, чтобы прыгать в пачке. Энслэм? Неудачник из Глимеры, даже не из Семьи Основателей. Серость, удивительно, как он вообще прошел.

Но больше всего ему не нравился этот Крэйг… хотя, скорее всего, потому, что все, включая Пэрадайз, относились к нему, будто он был провозглашенным лидером группы.

Пэйтон не напрашивался, но блин. Они еще ничего толком не видели. Рано подниматься на пьедестал.

И не только это напрягало его в парне. Было в нем что-то подозрительное, что-то, на что он не мог указать пальцем. Может, инстинкт? Чувство какой-то угрозы?

А еще была та женщина, Ново.

Растянувшись в своем кресле в комнате отдыха, Пэйтон исподтишка поглядывал в ее направлении. Она лежала на диване слева, скрестив невообразимо длинные ноги в лодыжках, руки сложены поверх плоского живота в позе трупа. У нее были радужно-черные прямые волосы, заплетенные в тугую, словно веревку косу. Ее кожа была медово-коричневого цвета, и он никогда в своей гребаной жизни не видел женщину с настолько развитой мускулатурой.

Он провел почти весь день, изо всех сил пытаясь не смотреть на ее грудь… в основном из опаски, что она отрежет ему яйца, если застукает.

Потирая свои глаза, ему так сильно хотелось курить, что тряслись руки.

Может, Пэрадайз была права относительно наркомании.

С другой стороны, выдалась чертовски длинная ночь и невероятно странный день. Убедившись, что Пэрадайз очнулась и поела, вся группа — за исключением Крэйга Великого Клыка, который был лучше всех остальных — отправилась изучать помещения в поисках доджена и еды. Когда они вернулись, Пэрадайз снова спала в комнате, а Крэйг сидел на стуле с закрытыми глазами.

Наверное, размышлял, насколько грязь в его пупке превосходила по важности их всех.

В этот момент без дальнейших разговоров каждый выбрал себе место в скромной комнате, и все перешли ко сну — короткому и/или поверхностному. Как бы ему ненавистно было признаваться в слабости, он все еще каждый раз подпрыгивал при посторонних звуках, его надпочечники не выходили из режима гиперосторожности, хотя медсестра, осматривавшая его, сказала, что испытания закончились, и никто больше не будет их бить током или кулаками…

Без предупреждения Пэрадайз высунула голову из двери, словно ожидала обнаружить, что ее здесь бросили.

Когда Пэйтон открыл рот, чтобы позвать ее, он заметил, как Крэйг скользнул по ней взглядом… классическим, с головы до пят, так смотрят ублюдки с развратной натурой.

Ради всего святого, это его фирменный взгляд, в конце концов.

Прежде чем он успел рявкнуть на парня, дверь во внешний коридор открылась, и двое громадных парней зашли внутрь так, будто владели этим местом.

Братья.

К слову о привлечении внимания. Все шестеро бездельничавших новобранцев подскочили со своих мест, словно кто-то ущипнул их за зад. У спальной комнаты Пэрадайз выпрямилась, сводя полы халата еще теснее.