Поцелуй Крови

Когда Марисса снова заплакала, он смахнул слезы с ее щек.

— Как можно сомневаться в этом?

— Не знаю. Мысли путаются. — Она прижала платок к носу. — И я пришла сюда, потому что ты постоянно посещаешь это место.

Окей, его сердце растаяло от нежности.

— Помогло?

Она слегка улыбнулась.

— Ну, это свело нас вместе, разве нет?

Устроив Мариссу возле себя, он обнял ее и уставился на ряды скамеек, ведущих к величественному алтарю с золотым крестом и двадцатифутовой статуей Иисуса на распятии. Благодаря уличному освещению витражное стекло сияло в огромных рамах, протянувшихся ввысь до готических контрфорсных[35]арок. И приделы, посвященные почитаемым святым, мерцали от множества молельных свечей, зажжённых полуночными посетителями, мраморные статуи Девы Марии, Иоанна Крестителя, архангелов Михаила и Гавриила дарили благодать всем страждущим.

Он не хотел, чтобы его супруга страдала, но также испытывал облегчение, что она обратилась к нему. Будучи связанным мужчиной, первым его инстинктом была защита своей шеллан, а ее отстраненность, пусть она и продлилась всего день, ощущалась подобно ампутации.

— Иянехотелаговоритьиззатвоейсестры.

— Что? — пробормотал он, целуя ее макушку.

— Твоя сестра…

Бутч напрягся, не смог сдержаться. С другой стороны. Любое упоминание о его прошлом напоминало удар батареей по голове.

— Все нормально, — сказал он.

Марисса выпрямилась.

— Я не хотела расстраивать тебя. В смысле, ты никогда не говоришь о… том, что случилось с ней.

Он посмотрел на руки своей женщины. Она сжимала их на коленках. Теребила платок, который сейчас превратился в шар.

— Не беспокойся обо мне. — Он перекинул ее волосы за спину, поглаживая гладкие пряди. — Это последнее, что должно тебя заботить.

— Я могу спросить кое-то?

— Что угодно.

Когда она не ответила сразу же, Бутч придвинул лицо к ее.

— Что такое?

— Почему ты никогда не рассказываешь о своей жизни до встречи со мной? В смысле, я знаю некоторые подробности… но ты никогда не говоришь об этом.

— Сейчас ты — вся моя жизнь.

— Хм.

— Что ты имеешь в виду?

Посмотрев на него, Она пожала плечами.

— Не знаю, что говорю. Это кажется детским лепетом.

В ее сумке раздался звонок, и Марисса поставила ее на колени. Когда она достала телефон, он наблюдал за ней словно издалека, хотя она была совсем рядом.

— Сообщение от Хэйверса, — сказала она. — Можно забирать останки.

Бутч поднялся на ноги.

— Я поеду с тобой.

Марисса посмотрела на него.

— У тебя точно есть время?

Он просто покачал головой на ее слова.

— Давай. Я перевезу тебя через реку. У нас еще час до рассвета.

***

Крэйг сидел на относительно удобном стуле с мягкими ручками и спинкой. И все тело болело так сильно, словно он целую ночь разгружал вагон с каминами. Отчасти виноват он сам. Когда его принесли сюда на носилках, он отказался от болеутоляющих, которые ему предложили после осмотра. Однако он воспользовался предложенной ванной, едой и напитками.

На этом все. С тех пор, как их шестерых запихнули в этот кафетерий, отделанный в стиле студенческого общежития, с декором из сплошного бетона и ковриков, ТВ и кухней-столовой, он оставался в стороне. Он только узнал имена собравшихся, а потом держался подальше от группы, слушая их рассказы, но не сообщая ничего о себе.

Хотя, ему нечего было рассказывать. Он единственный выжил из своей семьи и не собирался делиться личными воспоминаниями о набегах.

На что он обратил внимание — на постоянную беготню этого Пэйтона. Ублюдок каждые десять минут подскакивал со своего дивана, ныряя в спальную комнату.

Почему парень просто не останется внутри…

В этот раз, когда Пэйтон засунул голову в комнату, состоялся какой-то разговор. Потом он полностью вошел внутрь и плотно закрыл дверь. Когда парень вернулся спустя какое-то время, то подошел к Энслэму и что-то сказал на ухо. Что бы там ни было, Энслэм согласно кивнул и пожал плечами.

А потом Пэйтон снова уселся посреди комнаты.

Прошло немного времени, прежде чем вышла Пэрадайз… и как только она показалась в дверях, то все сразу посмотрели на нее, забыв про обсуждение «Тош.0»[36].

Крэйг отвернулся от нее, преимущественно потому, что его чертовски бесил тот факт, что при виде этой женщины его давление подскакивало, а сердце стучало как сумасшедшее.

Черт возьми, все эти люди его не касаются. А тем более она.

— Дамы и господа, — объявил Пэйтон. — А вот и наш Примус.

— Не называй меня так, — выдавила она, опережая возможные аплодисменты. — Никогда.

— Почему? — возразила Ново. — Ты нас уделала. Продержалась дольше всех. Черт возьми, ты должна гордиться этим.

Окей, вот женщина, к которой его должно тянуть… хотя он и не заинтересован в сексе и отношениях в настоящий момент. Тем не менее, Ново — «дама» как раз его типажа… она знает, как преодолеть любое препятствие, и, как правило, сначала бьет обидчика, а потом задает вопросы, после того, как несчастному вправят сломанную челюсть.

Ново также была чертовски сексуальна в своей свободной футболке из «Хэйнс» и врачебных штанах, которые получила взамен испорченных шмоток.