Поцелуй койота

Страж посмотрела на Дина, склонив голову, словно любопытное животное, и снова завопила. Ее лицо сначала превратилось в морду койота, а потом в собачий череп с несколькими ошметками высохшего мяса, оставшимися вокруг пустых глазниц.

– Вряд ли она понимает английский, – проговорил Поркайо.

– Ну, так поговори с ней по-испански. Расскажи, как сильно ты любишь Клаудию.

Поркайо шагнул ближе, держа руки ладонями вверх, и тихо и спокойно заговорил по-испански. Сэм тем временем медленно обходил комнату по кругу, держа наготове эту свою ацтекскую луисвилльскую биту[1]. Лицо Стража снова стало человеческим, но холодным и безэмоциональным. В кудрявых волосах запуталось множество грязных перьев. Дин понятия не имел, удалось Поркайо пробиться или нет. Ладони потели, бита скользила в руках. Поркайо подошел еще ближе – теперь до Стража оставалось меньше двух метров. Она могла легко наброситься на него и разорвать на клочки, но Поркайо держался абсолютно бесстрашно. Теперь он разительно отличался от того сломленного человека, который пытался вскрыть себе вены в «ХэндиМарте». Как будто всю свою жизнь он ждал именно этого момента. Лицо Стража снова стало черепом, она нагнулась, изогнув гибкую шею стервятника и длинными челюстями впилась в собственную грудь, разорвав кожу и открыв грудную клетку, словно книгу. Внутри невообразимо глубокой дыры глянцевито-красные стенки кишели огненными муравьями. При взгляде в эту дыру Дину показалось, что он смотрит с вершины небоскреба. Возникло необъяснимое ощущение, что он собирается упасть туда, и пришлось подавить сильный порыв ухватиться за что-нибудь. И в этот момент открылась дверь.

– Папа?

В дверях стояла Клаудия с ключами в одной руке и стаканчиком замороженного чернично-малинового коктейля в другой.

Собачий череп рывком повернулся на ее голос. Когда Страж увидела дочь, облик монстра стек с нее, словно дождевая вода, оставив обычную женщину в пыльных джинсах и черной толстовке. Она потянулась к Клаудии. В глазах девочки промелькнуло изумленное узнавание.

– Мама? – прошептала она.

Сэм замахнулся утыканным осколками обсидиана орудием, намереваясь обезглавить стража, и Клаудия увидела, что он собирается сделать.

– Нет! – крикнула она и, выронив стаканчик, бросилась между Сэмом и Стражем.

Сэму пришлось удержаться от удара в последний момент, чтобы не задеть всхлипывающую девочку.

Какой-то момент никто не знал, что делать. Дин держал биту наготове, но понимал, что не ударит. Он пытался придумать, что сказать, чтобы объяснить Клаудии, почему ее мать нельзя оставлять в живых, но не нашел слов. В эту секунду он и сам-то этого не знал.

А потом раздался выстрел. Выругавшись, Дин развернулся на звук и не сразу заметил отверстие от пули в большом венецианском окне. Когда он повернулся обратно к Стражу, то увидел, как Поркайо делает неловкий шаг навстречу. Над правым глазом зияла аккуратная дырочка, совсем без крови. Поркайо выглядел удивленным и слегка озадаченным, будто пытался что-то вспомнить, очень далекое. Сделав еще один шаг, он пошатнулся, будто пьяный, и упал на ковер. Не успел Дин как-то среагировать, как раздалась россыпь новых выстрелов, и что-то вломилось через окно. Дин инстинктивно отпрянул от летящего стекла и с изумлением обнаружил, что это «что-то» – женщина. Длинноногая брюнетка, худощавая и мускулистая, как бегун на длинные дистанции. Она носила тонкое просвечивающее платье, повисшее лохмотьями, ноги оставались босыми. Женщина немедленно перекатилась и села на корточки, глаза у нее были бешеные, а волосы усеяны сверкающими осколками.

– Эй, вы в порядке? – Сэм приблизился на шаг.

Она зашипела на него, продемонстрировав полный рот окровавленных собачьих зубов, и прыгнула. В прыжке женщина перекинулась и, добравшись до Сэма, была уже не человеком, а огромной рычащей пантерой. Тяжелое ацтекское оружие не годилось для ближнего боя, и Сэму пришлось яростно обороняться вручную, пытаясь отбросить зверя на расстояние, нужное для нормального размаха.

– Какого… – начал Дин, но тут в раме разбитого стекла появилась Шочи.

– Дин! – крикнула она. – Серебро!

У нее снова были бархатцы в волосах и по пистолету в каждой руке. Из одного она стреляла, а второй бросила Дину. Второй раз повторять не потребовалось. Выстрел Шочи ударил женщину-пантеру в грудь, и она, упав на ковер, превратилась обратно в человека. Шочи была уже в комнате, и дважды выстелила ей в голову, но позади появились еще три женщины на разных этапах превращения. У двоих были пистолеты. Дин опрокинул книжный шкаф и юркнул за него. Одного перевертыша он пристрелил, а второй нырнул за диван. Страж отреагировала на вторжение яростно: вырвалась из объятий Клаудии, выпустила множество скорпионьих хвостов, а лицо ее разверзлось завывающей дырой.

– Сэм! – крикнул Дин. – Клаудия!

Сэм уже и сам понял: он толкнул девочку за спину и огрел одного из оборотней макуауитлем. Тварь свалилась на журнальный столик и разломала его надвое. Дин прикончил ее последней серебряной пулей в магазине.

– Пусто! – он продемонстрировал Шочи ставший бесполезным пистолет.