Поцелуй койота

– Этот мир растерял всё ощущение равновесия сотни лет тому назад. Оно пропало, когда жадные жрецы Теночтитлана начали вершить жертвенные ритуалы для политической и собственной выгоды. Ты и твоя семья – запоздалые артефакты потерянного века. Цепляетесь за устои, которые ничего не значат в современном мире необузданного хаоса и разрушения. Твоя мать знала это. И поэтому забрала собственную жизнь.

– Твоя ложь не задевает меня, – сказала Шочи. – Моя мать погибла в сражении. Смертью почетного воина.

– Твоя мать сдалась. Она не смогла вынести собственную ненужность.

Он снова перекинулся, на этот раз приняв облик матери Шочи. Потрясающая, смутно запечатленная в памяти красавица, которая никогда не обнимала Шочи, никогда не кутала ее на ночь и не прогоняла ее страхи. Которая всегда была слишком занята охотой, чтобы беспокоиться о таких рутинных вещах, как дни рождения и разбитые коленки. Которая умерла прежде, чем Шочи научилась держать нож.

– Со всем уважением, Уэуэткуэ, – Шочи пыталась держать голос ровным. – Я призвала тебя нынешней ночью не для того, чтобы говорить о моей семье. Я хочу поговорить о твоей семье. Этот Страж границ – твоя духовная внучка. Она переменилась к худшему, затерялась в ненависти и ужасе. Помоги мне найти её и унять её боль.

– Тебе надо вернуться домой, чтобы найти её, – бог снова стал стариком. – Ступай домой, охотница. Моя семья тут не при чём.

Шочи впилась в него взглядом, пытаясь сквозь дымовую завесу лжи разглядеть искорку истины.

– В нее вонзились зубы койота? – спросил Уэуэкойотль. – Или же ее унес ветер бьющих крыльев?

– Не понимаю тебя…

– Она просто песня. Спроси себя, кто ее поёт.

И он исчез.

? Юкка – род древовидных вечнозелёных растений подсемейства Агавовые семейства Спаржевые.

? Креозот – кустарник семейства парнолистниковых, известен клон растений возрастом около 11 700 лет.

? Бирюза – минерал голубого или голубовато-зеленого цвета, один из самых популярных с древности и доныне поделочный и полудрагоценный камень.ГЛАВА 13

Кто бы ни барабанил в дверь мотеля, Дин пожелал ему немедленной смерти: такое ощущение, что барабанили прямиком у него в черепе.

– Проснись и пой, – позвал Сэм, содрав одеяло с болящей головы Дина. – Твоя подружка явилась.

– Скажи ей, что я заболел, – простонал Дин.

– Сам скажи, – не проникся Сэм и распахнул дверь, впуская жестокий, словно напалм, поток солнечного света.

– Ох, господи, – Дин заново натянул одеяло на лицо.

– Доброе утро, Сэм, – поздоровалась Шочи. – И Дин. Мальчики, я принесла для вас подарки.

– Отдай их мне, – сказал Сэм. – Дин плохо себя вел.

– Закрой чертову дверь, а? – попросил Дин из-под тонкого одеяла.

Когда злое солнце было изгнано из комнаты, Дин разлепил сухие веки и выглянул наружу. Первые две костяшки на правой руке были рассажены и болели. Он что, прошлой ночью ввязался в драку? Потому что определенно чувствовал себя так, будто зад ему действительно надрали.

Дин смутно припомнил, как прикончил бутылку виски, а потом ему в голову пришла великолепная идея заглянуть в бар через дорогу. Он помнил, как пытался подкатить к женщине, не знавшей английского, и позорно провалился. Помнил, как пнул музыкальный автомат, который раз за разом играл только «Amor Prohibido» Селены[1], невзирая на выбор Дина. Потом – темнота.

Вскинув глаза, Дин увидел около двери Шочи. Она была одета во вчерашнюю одежду, держала через плечо большую оливково-зеленую ружейную сумку и смотрела с тем же лукавым интересом.

Дин неуклюже сел, опустил ноги на ковер и обхватил руками ноющую голову, пробежавшись пальцами по волосам. Он заметил, что тоже не переоделся с вечера.

– Подай мне бутылку воды, – позвал он. – У меня вкус во рту, как у демона в заднице.

– А то ты знаешь, – Сэм бросил ему бутылку.

Дин тут же присосался к ней, выхлебав больше половины одним глотком.

– Ну, так вы хотите свои подарки или нет? – напомнила Шочи.

Она вручила сумку Сэму.

– Какую фигню ты туда напихала? – Сэм взвесил сумку в руках, дивясь весу. – Золотые слитки?

– Кило пятьдесят аспирина? – с надеждой поинтересовался Дин. – Было бы неплохо.

– Открывай.

Сэм расстегнул молнию и достал, как показалось на первый взгляд, бейсбольную биту. Но она была шире, более плоская, дерево темнее. Через секунду Дин запоздало сообразил, что это такое. В края биты парами были вделаны обсидиановые лезвия, по восемь с каждой стороны – получилось похоже на бензопилу.

– Это макуауитль, – объявила Шочи.

– Мак чего? – переспросил Дин.

– Макуауитль, – повторила она.

Дину повторение помогло не особенно.

– Плоской стороной можно бить, острой – резать. В нашем случае нужно резать. Заточенные края нанесут нашему Стражу больше ущерба, чем пули, а обсидиан эффективнее серебра и стали. Гарантии никакой, но всё же лучше пустых рук.

Сэм на пробу взмахнул битой:

– Миленько. Дин, здесь и для тебя есть.

– А у меня еще один подарок, – проговорила Шочи. – На улице.

– И это уже аспирин, правда?

Она покачала головой:

– Свидетель.