Поцелуй, Карло!

Гортензия глубоко вдохнула и вошла под ослепительный красно-бело-зеленый тент «Пронто: такси и лимузины» на Фицуотер, 113. Майк Палаццини умел произвести впечатление на посетителей, и вкус у него был отменный.

Гортензия толкнула дверь и вступила в вестибюль. Справа возвышалось окно от пола до потолка, слева тянулась длинная скамья, обтянутая красной лаковой кожей. За окном, в гараже раза в три больше, чем у Палаццини, просматривался парк машин. Гортензия скосила глаза и заметила подъемник и подвешенный в нем автомобиль, под которым трудилась бригада механиков. Дело было явно поставлено на широкую ногу. Впрочем, Гортензия не удивилась.

– Миссис Муни! – В предбаннике появился Майк Палаццини, выйдя из двери, ведущей в гараж.

– Мистер Палаццини, давно не виделись.

– Я был юн, – хмыкнул Майк. – И скучаю по молодости.

– Мы все скучаем.

– Вы не изменились.

Майк Палаццини был чрезвычайно элегантен в своем темно-синем блейзере, белых брюках, белой рубашке в синюю полоску и бежевых замшевых мокасинах.

– Как жизнь?

– Бьет ключом.

– Мой брат не дает покоя?

– Я там больше не работаю.

– Что он натворил?

– О нет, ничего подобного. У меня появилась возможность начать собственное дело.

– Без шуток?

– Все мои годы с вашим семейством пригодились. Я изготавливаю соус для спагетти. И у меня договор с компанией Олдфилдов.

– Вы, наверное, разбогатели.

Гортензия понизила голос:

– Эту шляпку я не в рассрочку купила.

– Поздравляю! Почему бы и нет. Это Америка. И диспетчер может стать магнатом.

– Не забывайте, что я еще была оператором «Вестерн Юнион».

– Это уж когда я ушел.

– Ну да, верно.

– А зачем мой брат устроил телеграф в гараже? Никогда не мог понять.

– Когда миссис Палаццини отправила всех четырех мальчиков на войну, она поклялась, что не откроет дверь, если придет офицер с дурными вестями. Она хотела узнавать новости раньше военных, тогда она и попросила мужа установить там телеграф.

– И они все вернулись.

– Это верно.

– Вы знаете, что я потерял моего Ричарда.

– Ужасно. Я очень сожалею.

– Что тут поделать.

– Ничего. Абсолютно. Просто молиться.

Гортензия погладила его по плечу. Майк нашел отутюженный носовой платок в кармане. Он смахнул несколько слезинок.

– Я оплакиваю этого ребенка каждый день. Ну вот снова. Что твой фонтан.

– И так будет всегда.

– Наверное.

– Я пришла к вам по поводу вашего брата.

– С ним все в порядке?

– Думаю, что да.

– Он болен?

– Ну, он постоянно страдает от несварения, но не думаю, что оно его убьет.

– Значит, он в порядке.

– Я думаю, что вам пора снять его с острова.

Из всех итальянских выражений, которые Гортензия узнала в доме Палаццини, это, застрявшее в ее голове, представляло концепцию острова — места, куда вы помещаете людей, когда ссоритесь с ними и прекращаете общаться навсегда.

– Он сам загнал себя на остров, – возразил Майк. – Он со мной не разговаривает. Это я на острове.

– Ладно, сейчас уже не имеет значения, кто кого загнал на остров. Имеет значение одно: вот приглашение на свадьбу вам и Нэнси, вашим ребятам и их женам.

Гортензия полезла в сумку и, вытащив конверт, вручила его Майку, а тот его открыл.

– Тут билеты на спектакль.

– Частично. После спектакля будет вечеринка. Это свадебная часть. Так вот, если вам надо больше билетов, просто упомяните меня в кассе у Борелли, и они вам дадут все, что необходимо.

– Ники женился?

– Да, женился.

– Он же на телевидении в Нью-Йорке.

– Да, но он вернулся в Филли. Женился на местной девушке. Калле Борелли.

– А венчальная месса будет?

– Их поженил священник в часовне при церкви.

– А, такого рода женитьба, – присвистнул Майк. – Вынужденный брак.

– Нет, не такого. Они просто не хотели шума и блеска.

– Кто ж не хочет шума и блеска? – Майк почесал голову. – А мой брат знает, что мы приглашены?

– Это Ники вас пригласил.

– Мне всегда было жалко этого мальчика. Ни отца ни матери.

– Он совсем неплохо справился.

– Джо ему заменила мать, я полагаю, – пожал плечами Майк.

– У Ники было много матерей. – Гортензия встала и собралась уходить. – Надеюсь, что вы придете.

– Я спрошу Нэнси. Она хозяйка.

Майк смотрел, как Гортензия идет по Фицуотер. Подошел автобус, и она села в него. Он покачал головой. Миссис Муни долго работала у Дома и научилась у него прижимистости. Почему этот титан бизнеса ездит на автобусе? Она заслужила собственную машину с водителем. Может, ему следовало обсудить с ней это? Может, ей это просто не пришло в голову? И «Пронто» предоставит ей такую услугу? Почему бы нет?

Выход актеров на поклон после «Укрощения строптивой» превратился в дополнительный акт в этой нашумевшей комедии. Калла придумала, что Петруччо-Ники гоняется за Катариной-Нормой по рядам, пока не ловит ее, да и вся труппа гоняется друг за другом. Тони Копполелла догоняет Джози Чилетти в партере, а остальные актеры разбиваются на пары и выстраиваются на сцене. Зрители пришли в восторг, представление впервые заслужило овацию стоя, а такого никогда не случалось с пьесами в постановке Каллы Борелли.