Поцелуй Иуды

В выгодной сейчас оказался Магницкий. И своего торжества от этого факта не скрывал. Развернув к себе спиной, он ловко прижал её голову к полу, больно приложив о него щекой. Услышав её угрозу, сдавленно рассмеялся, а потом закусил нижнюю губу и многократно кивнул. Любовался ею такой. Обманчиво покорной. И плевать, что скрутил её по рукам и ногам. Плевать, что удерживает силой. Такой она ему нравилась! Нравилась.

– Давай. – подначивал он, периодически ослабляя хватку и наблюдая за рваными движениями, за сумасшедшими вспышками в её глазах при очередном поражении. – Сопротивляйся, ломайся, выкручивайся. – безумно шептал. – А я буду тебя теснить, угнетать, топтать. Буду гасить, испытывать, проверять на прочность. Добиваться, заставлять, подавлять! – рычал, вгрызаясь в её плотно сомкнутые губы. – Тебе понравится, ты войдёшь во вкус. Нет?! – вызывающе засмеялся, физически ощущая протест в её глазах, во всём её выгнутом напряжением теле. – Так ведь это ещё интереснее. – заверил он и дёрнул за полотенце снова.

На этот раз оно поддалось и соскользнуло на пол, открывая взору идеальное тело. Сильное, упругое, тренированное. Местами на коже вырисовывались мелкие шрамы, но это её не портило. Это заставляло насладиться процессом, позволяло осознать, как много он держит в своих руках. Чтобы распалить желание снова, оказалось достаточно нескольких умелых движений. Они как маленькие, но надёжные кнопки, запустили глобальный механизм в обход головы. И всего здесь было намешано. Злости, страсти, отрицания. Её тело слушалось его, поддавалось, требовало большего. И плевать, что в это время шептали потемневшие от давления губы, плевать, что хрипело сдавленное горло, какие проклятия расцветали на языке. Он знал, что Ани понравится. И чем выразительнее она пыталась противостоять, тем острее будет её удовольствие.

И вот она оказалась распластанная под ним. Совершенно беззащитная и измученная продолжительной борьбой. И чем яростнее она сопротивлялась, тем ниже падала в собственных глазах. Её губы распухли и потрескались, набухшие соски разрывались от малейшего прикосновения и лишь припадая грудью к прохладному полу, она могла сдавленно простонать, надеясь, что этот стон не будет услышан. Вязкое возбуждение неотвратимо ползло по бедру и, наверно, давно растекалось по полу. А Магницкий продолжал дразнить, развлекаться, раз за разом демонстрируя, кому подчиняется её тело. Он целовал, он жался, он тёрся. Он сминал, сжимал, выгибал. Знакомился с ней заново и затравленно дышал в затылок, упираясь возбуждённым членом в бедро, в ягодицы, в промежность. Он мог бы просто трахнуть, но ждал, пока она захочет этого сильнее, чем он сам. Он мог бы воспользоваться, а на деле выжидал её тихого «да… хочу… возьми…». И он дождался. То ли услышал, то ли почувствовал. И сам не мог ответить наверняка. Он просто знал, что Анита готова.

Вошёл резко и на всю длину. Её выгнуло и с губ сорвался хриплый крик. Даже сомкнутая на горле ладонь не помешала ему прорваться. Магницкий перегнулся, чтобы дотронуться губами до её ушка.

– Всё у нас получится. – прошептал и снял языком скопившиеся в уголках глаз злые слёзы.

Было ещё несколько пробных толчков, после которых он опустил руку ей под живот и несколькими грубыми, граничащими с болью прикосновениями, сорвал её первый оргазм. Внутри сразу стало тесно. Настолько тесно, что даже больно. Он выбрал другой ритм. Более скорый. Такой, что кровать обычно оказывается лишней. Так можно только на полу. Он толкался и больно удерживал Ани за плечо. Так, что казалось, кожу стягивает живьём. Держал, чтобы не соскочила, чтобы не улетела. Чтобы толчок был мощнее, чтобы не в пустоту, а навстречу. Кончил быстро, остро, глубоко. И кроме оргазма получил в награду давно забытое удовлетворение.

Когда в ушах перестало шуметь, он склонился и коснулся губами её влажной поясницы. Анита вздрогнула, но не отстранилась. Позволила сгрести себя в охапку. Не брыкалась, не сопротивлялась, не отталкивала. Оказалась чуть удивлённой, увидев на нём одежду, и тут же нахмурилась, почувствовав себя обманутой, оскорблённой.

– Просто не хотел отвлекаться. – рассмеялся Магницкий, покрывая лёгкими поцелуями её лицо. – Всё хорошо? – уточнил совершенно серьёзно, когда у Ани между бровей залегла морщина.

– Хорошо.

– Голодная? – задержал он на её лице требовательный взгляд. Но Ани словно и не понимала его вопроса, отвечала по доступному образцу.

– Голодная.

Магницкий провёл большим пальцем по её ушибленной щеке и чуть раздражённо вздохнул.

– Больно?

– Ты всегда такой? – осторожно проронила Ани и выглядела при этом так, будто от ответа зависит её жизнь. Магницкий пусть и рассмеялся, но не смог скрыть своего напряжения. Поцеловал Ани осторожно, едва касаясь распухших губ.

– Пожалуй, пришла моя очередь рассказывать о том, что на подобный вопрос вот так сразу и не ответишь.

– Только я, в отличие от тебя, такого ответа не приму. – покачала головой Ани. На деле сжимала в кулаках тонкий свитер, а по ощущениям, будто крепко прихватила за яйца.