Уайльд. Нет. Полночи.
Бози. Каким образом?
Уайльд. Существует устойчивое заблуждение, что любовь есть иллюзия.
Бози. А это не так?
Уайльд. Вина за распространение этой ошибки лежит на посредственных поэтах. Разлюбив, они говорят о предмете своей недавней страсти: «Теперь, когда мои иллюзии развеялись, я вижу все так ясно!»
Бози. По-твоему, они не правы?
Уайльд. Нет, Бози. Все наоборот.
Бози
Уайльд. Вот как. И к чему ты пришел?
Бози. Мы здесь уже три месяца…
Уайльд. Ммм.
Бози. Долго так продолжаться не может.
Уайльд. Ну да.
Бози. У нас нет денег.
Уайльд. Не в бровь, а в глаз. «Баллада Рэдингской тюрьмы» выйдет только в следующем году.
Бози. Что о ней думает Робби?
Уайльд. Он ничего не сказал. Надо думать, не в восторге. Молчание — самый изощренный вид литературной критики.
Бози
Уайльд. Робби? Как всегда. Нисколько не изменился.
Бози. Робби не меняется.
Уайльд. Говорит тихим, ровным голосом. Такие люди почему-то считаются скромниками. А по-моему, говорить тихо значит не снисходить до собеседника. Избавь нас, Боже, от тихонь!
Бози. Хорошие новости?
Уайльд. Новости?
Бози. К нам ехать… не ближний свет.
Уайльд. Да уж.
Бози. Могу я узнать, что он тебе сказал?
Уайльд
Бози. Но не тебе.
Уайльд. Нет. Не мне.
Бози. Оскар, ты спрашиваешь, к чему я пришел. Мы тоже небезгрешны.
Уайльд. Небезгрешны?
Бози. Тебе это не приходило в голову?
Уайльд. Прости. Если можно, подоходчивей.
Бози. Оскар, я не хочу сделать тебе больно…
Уайльд. Само собой.
Бози. Но посмотри, до какой жизни мы дошли… неужели ты не видишь в этом высшего суда?
Уайльд. Высшего суда?
Бози. Вот именно.
Уайльд. Вот мы и добрались до моей репутации.
Бози. Я имел в виду…
Уайльд. Продолжай. Все правильно. Обвинение должно набирать обороты.
Бози. Оскар…
Уайльд. Я слышу монументальные ноты.
Бози
Уайльд. Ну разумеется.
Бози. Ты не задумывался… в конечном счете мы получили по заслугам.
Уайльд. Как ты сказал?
Бози. Ты не ослышался.
Уайльд. Святые угодники. «По заслугам»… в ход пошла тяжелая артиллерия! Я никогда толком не понимал, что это значит. Растолкуй, сделай милость.
Бози. Оскар…
Уайльд. Во всем этом есть своя справедливость — ты это хотел сказать?
Бози. Возможно.
Уайльд. О! К нам пожаловала наша старая подруга — Судьба! Я тебя правильно понял?
Бози. Ну…
Уайльд. И учинила настоящий разгром!
Бози. А что, нет?
Уайльд. Ты хочешь сказать… если я тебя правильно понял… оказывается, Судьба не слепа? Что это с тобой, Бози? Позднее прозрение?
Бози. Скорее раннее.
Уайльд. Такая нам легла карта — и за что? — за то, что мы не так себя вели!
Бози. Не мы, Оскар. Ты.
Уайльд. А, ты вот о чем. Теперь уразумел. Мы вернулись к нашим баранам…
Бози. Если тебе угодно.
Уайльд. Первопричине всех наших бедствий… в твоем представлении.
Бози. Не в моем, Оскар. В действительности.
Уайльд
Бози. Ты солгал.
Уайльд. Ну разумеется.
Бози. И продолжаешь упорствовать во лжи. Отсюда пошло-поехало!
Уайльд
Бози. Не могу тебе простить!
Уайльд. И это мы слышали.
Бози. Публичная ложь! Вот что обессмертит твое имя!
Уайльд. Очень может быть.