Поцелуй ягуара

Женщина пристально наблюдала за ним, возможно, слишком пристально. Сабан мог видеть, как она задумалась, видел, как она анализирует свою потребность, которая усилилась после его поцелуя, вкус гормона во рту и ее потребность в большем. И мужчина наблюдал, как Натали начала осознавать правду.

В его груди заскребли кошки, и сожаление колыхнулось в его душе, когда его Натали сглотнула, и ее глаза потемнели.

— Таблоиды не врали, не так ли? — прошептала она. — Существует какой-то вирус, который вы распространяете поцелуями.

Сабан фыркнул от такого заявления.

— Таблоиды — вот, кто в помешательстве, — он передернул плечами, немного нервничая из-за этого домысла. — Это называется «лихорадка спаривания», — наконец мягко сказал Сабан, желая обнять женщину, которую только что потребовал, сильнее привязал к себе, прежде чем объяснить. — Этому нет объяснения, и, наверное, происходит только один раз с парами. Только одна женщина должна была стать моей парой, и эта женщина — ты.

Натали скрестила руки на груди, поджав губы в мгновенном отрицании, хотя она сказала:

— Продолжай.

Продолжай. Черт возьми, Сабан не очень хорош в объяснениях.

— Проще говоря, ты моя пара. Гормон спаривания дает гарантию, что ты не откажешь мне или моему праву на тебя. Это скорее афродизиак. Возбуждающий афродизиак.

Губы женщины еще сильнее сжались.

— Это не болезнь? Вирус?

— Ты не заболеешь, — огрызнулся он, скорее, чтобы отвлечь ее от этих вопросов, чем по какой-либо другой причине. — Просто возбудишься. Очень возбудишься, — черт. Сабан прорычал последнее слово, от предвкушения его голос стал ниже, когда он почувствовал, что потребность внутри него стала сильнее, чем раньше, посылая огонь по нервным окончаниям.

Она его. Теперь Натали нужно смириться с этим. Он объяснит ей все, что сможет, расскажет сколько ему позволено, но не больше.

— А если это не то, чего я хочу? — медленно и точно, слова слетели с ее губ, как смертельный приговор. Мужчина был уверен, что это не то, чего она хотела. И в некотором смысле, он не мог винить ее, в отличии от него, она не обладает ДНК Пород, Сабан имел очень большое уважение к природе и всем ее выборам.

— Как только начнется горячка спаривания, это нельзя повернуть вспять, — можно облегчить, но он не должен говорить Натали об этом. Так много вещей, о которых он не мог ей рассказать.

— Так те, кого ты целуешь…

— Нет! Только моя пара. Только одна женщина, Натали, только ты.

— Я знала, что это плохая идея!

Сабан чуть не отпрыгнул назад от резких, яростных слов и искр, которые посылал ее взгляд.

— Что было плохой идеей? — осторожно спросил он.

Его чувства обострились, десна ныли от потребности пометить Натали, а она стояла, сердитая, с вызовом во взгляде, тонкие руки лежали на бедрах, а выражение ее лица стало возмущенным.

— Позволить тебе оставаться здесь. Слушать этого невыносимого, высокомерного ДжонасаУайетта, и позволить, даже на секунду, твоей невозможной, разочаровывающей, совершенно помешанной заднице остаться здесь, — ее голос повысился, но румянец на ее лице, запах возбуждения, гнева и страсти, который затопил всю комнату, удерживал Сабана будто загипнотизированным.

Натали была как пламя, завораживающе красивая; даже ее темные, почти черные волосы становились ярче и ярче.

Черт, его грудь снова сжалась, эмоции, которые Сабан еще не понял, бунтовали внутри него.

— Значит, ты была права, — мужчина склонил голову в знак согласия. — Но я бы не ушел, и Джонас это знал. Теперь мы можем разобраться с этим.

— Разобраться с этим? — Ее брови изогнулись в гневной насмешке. — О, Сабан, мы с этим разберемся. Прямо сейчас.

Женщина пошла к телефону, сгребла его, и пальцем ударила по кнопке, запрограммированной звонить в главный офис КэлланаЛайонса.

Сабан нахмурился.

— Кэллан не имеет к этому никакого отношения.

Натали одарила его взглядом, который заставлял людей замолчать. Черт, это почти заставило его замолчать.

— Мистер Лайонс, — ее голос был слащаво сладким и заставил приподняться каждый волосок на затылке Сабана. Он мог только представить выражение лица Лайонса и разочарование, которое будет искажать его жестоко высеченные черты.

— О, да, у нас проблема, — вежливо сказала она, натянуто улыбаясь. — У вас будет мертвый мужчина Пород…О-о, я бы дала вам двадцать минут, если кто-нибудь из Святилища заберет его. Думаю, он сошел с ума. Кто-то должен спасти его, или я избавлю его от страданий.

Пока женщина слушала, ее нос начал дергаться, и Сабану пришлось сдержать гримасу на лице.

— Меня не волнует, что койоты заняты с гранатометами в Святилище. Соберите несколько этих крутых Пород, которых вы так высоко цените, чтобы забрать его или я убью его. И после того, как я убью его, повешу его паршивую, никчемную шкуру у себя во дворе, чтобы показать всем остальным, как это делается. Двадцать минут, — Натали бросила трубку. — Скоро за тобой приедет один из кураторов. Не дай двери прищемить твой хвост, и не появляйся рядом со мной после этого.

Она прошла через кухню, ее дерзкий маленький нос еще раз дернулся, ее лицо исказили эмоции неприятия, отрицания и ярости.