Поцелуй Фемиды

Его постоянный контингент обеспечил стопроцентную явку, а верховодила «фракцией», причем со знанием дела, та самая вдова, которая в узком кругу друзей доктора проходила под именем Не-к-ночи-будь-помянута. Глядя, как статная и фактурная, разрумянившаяся от мороза женщина, взобравшись на перевернутую садовую скамейку, выступает со страстной обличительной речью, Станислав Маркович подумал, что неплохая могла бы выйти диссертация на тему «О влиянии менопаузы на социальную активность». Однако же он был ей от всей души благодарен за поддержку, и даже с удивлением поймал себе на мысли… Впрочем, это не имеет ни малейшего отношения к делу.

Паства Федора Лукина тоже была представлена практически в полном составе, но держалась более интеллигентно и сдержанно. Принарядившиеся по ответственному случаю бомжи несли большой транспарант, красиво выполненный славянской вязью: «Да здравствуют нищие духом!» Замыкал шествие завхоз Шамиль, шедший в сопровождении не только своих четырех детей, но и, что самое удивительное, угрюмой и нелюдимой жены.

Короче говоря, поддержать томящегося за решеткой достойного человека Александра Белова, собрались даже те, от кого меньше всего можно было этого ожидать. Ватсон видел, как в стайке скромно одетых женщин мелькнуло бледное лицо Ярославы — Сашиной сестры. Доктору было известно, что Слава уже больше года живет при монастыре под Красносибирском, но монашеский постриг, как будто, до сих пор не приняла, и состоит в послушницах. Подойти к этой странной, погруженной глубоко в себя, девушке он не успел — потерял из виду.

Демонстрация, особенно если учесть, что это было первое столь массовое мероприятие в защиту Белова, прошла на диво организованно. Оргкомитет сделал все возможное, чтобы акция не дала ни малейшего повода для конфликта с властями и правоохранительными органами, и мог поздравить себя с маленькой удачей.

Степаныч задремал в глубоком кресле. Витек молча курил, поигрывая любимым ножом. А Федя, расположившись на давно облюбованной кушетке, делал то, что еще недавно сам клеймил, как богомерзкое занятие. А именно: листал и комментировал вслух местный «Вестник».

— Лайза интервью дает! Вот голова! Прямо ликбез устроила — все по полочкам раскладывает.

— Голова то голова, — хмуро вставил Витек. — Только на комбинате поговаривают, будто ее визу могут не сегодня-завтра аннулировать. За чрезмерную активность. И придется умнице лететь в свою гуд-бай Америку вместо того, чтобы защищать Саню на суде.

Не успели друзья обсудить возможные неприятные последствия такого поворота событий, как Федор подпрыгнул прямо из положения «лежа» и начал бешено креститься. Небольшая заметка, которая так его потрясла, называлась «В деле журналиста Безверхих рано ставить точку» и содержала действительно невероятную информацию.

Как явствовало из газетного материала, расследование обстоятельств трагической гибели редактора еженедельника «Колокол», имевшей место несколько месяцев назад, было на днях возобновлено. В настоящий момент следствие располагает новыми сведениями, ставящими под сомнение первоначальную версию несчастного случая. Более того, медицинская экспертиза, проведенная уже после эксгумации тела, не отрицает возможности насильственных действий, явившихся настоящей причиной смерти…

— Не хрена же себе! — воскликнул Витек. — Это же какие должны быть серьезные «новые сведения», чтобы-бедолагу по зиме из-подо льда выковыривать!

— А вот об этом, мужики, я хотел бы поговорить с вами отдельно. Причем строго конфиденциально, — неожиданно подал голос из своего угла доктор Ватсон. Единственный из всех, он нисколько не был удивлен прочитанным и услышанным. — Федор, боюсь тут потребуется твоя помощь…

И Док поведал друзьям поразительную историю. Работы у него за последние недели сильно, прибавилось. Нестабильная ситуация в стране и череда катастроф и нерукотворных катаклизмов, давивших на общественную психику со страниц газет и из радио- и телеэфира, не могли в полной мере объяснить вспышки душевных расстройств, поразившей именно город Красносибирск. Коллеги частного практика доктора Вонсовского, которые работали в государственном секторе медицины, также отмечали резкое увеличение числа обращений за помощью к невропатологам и психиатрам. Причем обращались не только постоянные клиенты, состоящие на учете, но и возникло много новых, одержимых всевозможными маниями и фобиями.

Основным толчком, расшатавшим душевное здоровье горожан, был, разумеется, внезапный арест и содержание под стражей любимца публики Александра Белова, являвшегося руководителем комбината-кормильца. Но проблема не исчерпывалась одним только страхом потерять рабочее место. Неуверенность в завтрашнем дне ощущалась людьми поистине в глобальном масштабе и находила самые разные формы проявления. Оттого и клиническая картина протекания заболеваний была очень разнообразной.