Поцелуй Фемиды

О том, что «нужные» папки оказываются в приготовленной к ознакомлению стопке сверху, а силовики, дескать, и вовсе «нашептывают» свою информацию прямо в «президентское ухо». Всю это дичь пишут лохи, и президента судят по себе!

Они похожи на нерадивых учеников, которые убеждены, что учитель не видит, как они списывают. Еще как видит со стороны-то! Просто не считает нужным всякий раз показывать, что именно он видит. Так же и президент сечет влет, что там лежит у него сверху, а что снизу… И где торчит «лоббистский хвост». И где, будто сорная трава, произрастает тошнотворная, неприкрытая лесть. А где видны уши явной «подставы».

Никто, кроме жены, даже не догадывается, что предрассветный час президент посвящает именно ознакомлению с «альтернативной подборкой», куда попадают вырезки из самых разных, порой, абсолютно «непрезидентских» изданий. Вот, к примеру, это. Что это? «Стяжатель» — приложение к солидному экономическому изданию. Статья аккуратно помечена розовым текстовыделителем. Интересно, почему Марину заинтересовала именно эта публикация? Ага, карикатура. Что ж, забавно получилось: тело Шварценеггера, а от него, от Батина, голова. И уши. Дались им эти уши! Всеволод Всеволодович схватил себя за мочки и тщательно их промассировал. Так учил его делать знакомый по прежней жизни доктор — чтобы сосредоточиться.

Видно, журналистом не о чем больше писать, кроме как смаковать внешние данные президента. А вот заметка дуры Троегудовой. Всеволод Всеволодович, изучив досконально людскую природу, мог бы поклясться, что эта закомплексованная идиотка попросту изливает на страницах журнала свое неудовлетворенное либидо.

«Серьезных парней, живущих в районе Рублёвки, раздражают постоянные и непредсказуемые пробки, связанные с проездом президентского кортежа по Рублевскому шоссе, — читал Батин отчеркнутые маркером строчки. — Они поговаривают о том, чтобы скинуться и подарить соседу вертолет… А еще лучше было бы, если бы президент и на метро поездил на работу в Кремль. Стал бы ближе к народу!»

Батин снова почувствовал, как задергался в глубине десны воспаленный зубной нерв, но усилием воли заставил себя дочитать идиотскую заметку до конца.

«Лично мне симпатичен другой тип мужчин, — самодовольно рассуждала эта газетная обезьяна. — Я оборачиваюсь вслед голубоглазым, плечистым особям мужского пола, способным защитить меня и мое потомство от саблезубого тигра…»

В качестве примера симпатичного ей плечистого, богатого и удачливого самца Троегудова приводила руководителя Красносибирского алюминиевого комбината Александра Белова.

Опять этот Белов! По иронии судьбы, красавчик удивительно напоминал Батину дворового хулигана, который мучил его, подростка, тридцать лет тому назад. Из-за которого Сева и пошел заниматься боксом. А Белов, похожий как две капли воды на того обидчика из детства, как недавно передали президенту, будто бы отзывался о нем как о серой посредственности.

«Вот трепло! Обезьяна с пером. И место тебе в зоопарке. Рядом с твоим самцом в клетке…» — подумал Всеволод Всеволодович, скомкал газетную вырезку и поднялся.

Из-за больного зуба и необходимых дурацких полосканий сегодня он не успел прочесть целую пачку «альтернативных» заметок в защиту Белова, сделанную по его же просьбе женой. Да и черт бы с ними! Что он может прочесть для себя нового?

Всеволод Всеволодович аккуратно переложил непрочитанные публикации в корзину для растопки камина и пошел руководить страной.

XVII

— Здравствуй, Демократий! — по-отечески поздоровался Виктор Петрович Зорин со швейцаром ресторана «Сибирские пельмени» и позволил снять с себя дубленку. — Как жизнь, здоровье?

Швейцар со смешным именем Демократий Павлович привык отвечать на вопрос «как жизнь». Причем делать это надо было таким виртуозным манером, чтобы ответить и не ответить одновременно.

— Похоже, завтра будет мороз, — сообщил швейцар, ухитряясь одновременно помассировать себе плечевой сустав — в качестве косвенного ответа на вопрос о здоровье, и стряхнуть выхваченной из воздуха щеткой несуществующие пылинки с дубленки гостя.

Швейцар элитного по масштабам Красносибирска ресторана, а в прошлом начальник краевого отдела народного образования, Демократий Павлович делал это вполне бескорыстно и не надеялся на чаевые. Умный и опытный работник знал, что есть такая категория посетителей, с которых отряхивать пылинки можно и нужно абсолютно безвозмездно.

Виктор Петрович Зорин принадлежал к числу людей… Да чего там людей — явлений — которые не тонут по определению. Ему самому нравилось сравнивать себя с кораблем, умело направляемым рукой капитана между бесчисленными рифами в бурном политическом море. У его недоброжелателей были на этот счет другие сравнения.