Поцелуй феи

Рун с Лалой зашли в горницу. В избе стояла приятная прохлада, контрастируя с жаром улицы. Рун вздохнул облегчённо:

— Уф, наконец-то дама. Устала?

— Немножко, — поведала она. — Насыщенный денёк выдался. На новое. Так много узнала уже за сегодня. О вашем мире. Так много повидала в нём. Не счесть, сколько всего. В голове не умещается.

— Да ты ещё ничего не видела. Деревню нашу лишь. И то не всю. Дом кузнеца и храм. Всего лишь.

— Ага, так мало. А уже так много. Прям переполнена впечатлениями, — похвалилась Лала радостно. — Всегда чуточку утомляешься от постиженья знаний. Но это приятное утомление. Очень.

— Приляжешь?

— Хотелось бы. Но нет. Раз здесь нельзя с тобой обняться лёжа. Ох, эта бабушка твоя. Давай присядем. Рядышком, любимый. А то я наскучалась. Пока ходили.

— Да я же был с тобой, — развеселился Рун. — Как можно наскучаться по тому, кто и не отлучался?

— Ох, как смешно, — с притворным укором пожурила его Лала.

Они сели на лавочку, Лала тут же прильнула к Руну, положила голову ему на грудь. Он прижал её к себе.

— Ужасная моя природа, — пожаловалась она с улыбкой. — Что за напасть такая, не пойму. Зачем она, и почему. Меня к тебе всё время тянет. Объятья всё же боле для влюблённых. Богами были изобретены. Хотя и с другом дороги сердечку. Когда он добрый и заботливый. Не знаю. Я счастлива. Я такова как есть. Пусть будет что назначено судьбою. Мне хорошо с тобою, мой родной.

— А мне с тобой, моя красавица, — добродушно сказал Рун.

— Рун, а тебе не тяжело со мной под одной крышей? — спросила Лала с мягким виноватым сочувствием. — А то все думают, что тяжело.

— Они считают, я жду свадьбы с нетерпеньем. А я не жду. К несчастью, — посетовал Рун шутливо. — Немного тяжело конечно. Из-за твоих запретов строгих.

— Это каких же? — невинно поинтересовалась Лала.

— А то ты прям не знаешь, — рассмеялся он. — Ни приласкать, ни жертв не принести. Сама не жертвуешь. Объятья всё же, Лала. Достаточно опасное явленье. Они всё время побуждают. К тому, чего нельзя. Что мне запрещено суровой феей. Ты милая и славная. Когда обнимаешь тебя, хочется ещё что-то сделать, как-то…  ну, поделиться тем, что чувствую к тебе. А всё нельзя. Вот это тяжело. Порой бывает.

— Но ты удержишься? — в её голосе слышалась острожная надежда.

— Конечно. Тут не сомневайся. Я не хочу тебя обидеть.

— Спасибо, мой хороший, — тепло и благодарно промолвила Лала.

— Знаешь, Рун, — после некоторой паузы добавила она негромко тоном, полным доброго откровения. — Быть может я не так уж и обижусь. Коль вдруг ты не удержишься от ласки. Но всё-таки не надо.

— Ну, до сих пор удерживался как-то. Нет предпосылок что не удержусь, — уверенно заявил Рун. — Верь мне.

— Я верю! Всем сердечком! — очень искренне произнесла она.

Ненадолго наступило молчанье.

— Лала, — позвал вскоре Рун.

— Что, мой котёнок?

— А парой правильно ль благословляться? Когда мы пара понарошку. Выходит что лукавим пред богами, — предположил он с сожалением.

— Мы понарошку лишь жених с невестой. А пара где же понарошку? Когда всё время вместе, — возразила Лала.

— Ты хитрая, — усмехнулся Рун.

— А вот и нет. Хитрить перед богами я б не стала. Я от чистого сердца. Ты мне дорог. Я дорога тебе. И где же здесь лукавство? Уж боги-то прекрасно знают, что мы не женимся. Обмана нету, милый. Мы, Рун, не изображаем наши чувства к друг другу. Мы счастливы от того, что вместе. Оба.

— Ну, это да.

— А раз мы вместе, значит мы пара.

— О, логика…  убойная! — порадовался он.

— Какая есть, — ответствовала Лала весело. — Мы ничего плохого не делали. Не переживай, Рун. Для феи было б очень странно назвать кого-то женихом, но не благословляться с ним. Боги не сердятся на фей за такие мелочи.

— Удобно быть любимицей богов, — молвил Рун с шутливой завистью.

— Мы, Рун, безгрешны, потому любимы. Вот даже ходим, ножки не скрывая. Нас не толкает вид их к мыслям недостойным. Грешите меньше, реже зло друг другу причиняйте. Тогда добро повсюду расцветёт в сердцах. И небо будет улыбаться благосклонно, на вас взирая.

— Пожалуй так.

— Тебя-то хоть волнуют мои ножки, Рун? — иронично спросила Лала.

— Волнуют, — просто признал он. — Вот только насчёт мыслей недостойных…  Твои ножки меня восхищают, Лала. Как и всё прочее в тебе. Это недостойно?

— Нет. Это приятно. Мой хороший. Это очень мило, — сообщила Лала с теплотой.

— Не хочешь есть?

— Нет. Накушалась у дяденьки Тияра. До сих пор сыта.

— И я. Может подремлешь всё же? А я тебя за ручку подержу, — предложил он ласково.

— Я не хочу спать, суженый мой, — Лала совсем прониклась счастьем и воссияла улыбкой безмерной радости бытия. — Вот думы думаю про мельника. Как бы ему помочь.

— И что? Есть уже какие-то идеи?