Поцелуй феи

Волки мгновенно послушались, уселись в одну линию. Лала по очереди стала показывать на них пальчиком, и на кого показывала, тот издавал короткий вой, при этом у каждого следующего зверя голос становился на пол тона выше, чем у предыдущего.

— Как замечательно! — восхитилась Лала, достигнув конца ряда. — Ну, теперь поём!

Она уже избирательно принялась указывать на какого-нибудь волка, а иногда второй ручкой указывала в тот же момент на кого-то ещё. Волк, на кого она указывала, издавал вой своей тональности. Рун с удивлением понял, что слышит музыку. Незнакомую ему, но очень красивую и душевную, а волки ещё и в вой свой вкладывали особые нотки тоски и радости одновременно, вплетая эти штрихи настроения в мелодию. Рун прямо заслушался, не мог оторваться. А музыка всё длилась и длилась. Волки сидели довольные, Лала сияла от восторга. Всё это добавляло происходящему очарование чуда. Когда наконец музыка всё же стихла, Руну даже стало грустно. Чудо закончилось.

— Спасибо, друзья, за такой подарок! — Лала склонилась, переобнимала всех волков ещё раз. — Ну, бегите, мои хорошие, а то волчата небось заждались.

Волки посеменили прочь.

— Красиво было, правда, Рун? — обернулась Лала к Руну, лучась теплом. Глазки её озорно блестели. — Прямо новый инструмент получился. Волкофон.

— Чудо как есть, — тихо отозвался Рун, всё ещё не в силах прийти в себя от произошедшего.

— Даже и не мечтай! — с чувством возразила Лала. — Это ни капельки не волшебство! Они волки, они выли, как им и положено, не разговаривали, никаких чудес я не устраивала.

— Нет, нет, Лала, я не о том. Красивая была музыка. Вот и чудо. Для меня, — поспешил заверить её он.

— Да, очень красиво вышло! Прям в душу проникало! — разулыбавшись, согласилась Лала. — Хорошие они звери, сильные волей и сердцем. Отсюда и красота.

Неожиданно лицо Руна стало озабоченным. Он встревожено уставился на неё.

— Что? — с недоумением спросила Лала.

— Что как у меня теперь опять магии для тебя не стало?

Он подошёл торопливо и обнял её.

— Ну как? — в его голосе слышалось волнение.

— Всё хорошо, Рун. Всё как всегда.

Рун облегчённо вздохнул.

— Это просто музыка, Рун, не чудо. А если и чудо, то их, а не моё, волков, — счастливо объяснила Лала.

Так они стояли, держа друг друга. Вокруг негромко шумели листвой деревья. Птичка пела где-то над головой. В воздухе витал запах трав и лета.

— Лала, — произнёс вдруг Рун.

— Что, милый Рун? — мягким тоном осведомилась она.

— А если на медведях сыграть?

— На медведях? Лучше не надо, Рун, — умиротворённо сказала Лала. — Поверь мне на слово.

— Рун, — вскоре уж она позвала его.

— Что?

— Не обжигают боле тебя объятия со мной?

— Да обжигают. Но уже привык. Пожалуй лучше так. Чем вовсе без огня.

* * *

Поутру Лала снова надумала сменить платье. Руну ничего не оставалось, как сесть к ней спиной и ждать. В этот раз дело у неё определённо не заладилось, Рун слышал, как она то вздохнёт, то скажет огорчённо что-то. Время шло и шло, и конца этому не было.

— Лала, долго ещё? — не выдержал он всё же.

— Рун, ну потерпи, для тебя же стараюсь, — с укором отозвалась Лала.

Прошло ещё сколько-то минут, как вдруг она тихо ахнула и замолчала.

— Что, Лала? — обеспокоился Рун.

— Что, что! — расстроено бросила она. — Вот зачем ты меня поторопил, Рун? Добился, чего хотел!? Зажмуривайся теперь крепко-накрепко, а то я…  совсем без магии.

Рун так и застыл, с озадаченным выражением лица. Пока он пребывал в растерянных сомнениях, всерьёз она или нет, Лала подлетела вплотную, он услышал шелест её крыльев, смолкший в шаге сзади.

— Подожди, не оборачивайся пока, Рун, — произнесла она смущённым голоском. — Встань.

Он неуверенно поднялся на ноги, чувствуя, как от волнения трепыхается сердце.

— Зажмурься хорошенько. Зажмурился?

— Ага, — вымолвил Рун с трудом.

— Тогда обернись.

Он послушался. Медленно повернулся, замер в напряжённом ожидании, почувствовал, как она припала к нему, и обхватил её руками.

— Счастливчик! — буркнула Лала. — Ты хоть понимаешь, что до тебя наверное никто из людей никогда не обнимал фею…  вот так.

— Может хоть одним глазком, Лала? — жалостливо попросил Рун.

— Рун, пожалуйста! — с испугом воскликнула Лала. — Мы вовек уже не помиримся, если глянешь. А я ведь без магии совсем. Даже и защитить себя не смогу.

— Лала, да я же шучу. Ты же знаешь… наверное. Я тебя ни за что не обижу, — сказал он мягко.

— Знаю, Рун, — вздохнула Лала. — Знаю наверняка. Но всё равно не шути так больше.

— Не буду.

Они оба замолчали. В отсутствие зрения остальные органы восприятия словно обостряются. Отчётливей доносятся звуки, запахи, отчётливее слышатся чувства. Где-то пчёлка жужжит, поскрипывает стволом дерево, птички в вышине как всегда исполняют гимны новому дню. Пахнет листвой и мхами, хотя более всего ноздри улавливают нежное благоухание Лалы, напоминающее ароматы полевых цветов. Рун ощущал телом тепло её тела, пальцами шёлк её опущенных крыльев и волос. В общем-то, когда зажмуренный, и разницы особо никакой, в чём она. Должно быть никакой. Но разница почему-то была. И большая.

— И долго нам обниматься? — негромко поинтересовался он.