Потопленная «Чайка»

— Я знаю, о ком вы говорите. Он нас не интересует, — сказал я. Мне хотелось скрыть свою радость, не показать кондуктору, как ценны сведения, сообщенные им. Иначе он мог разболтать их где-нибудь — я уже заметил в нем склонность к болтливости — и спутать нам все карты... Просто так, похвастался бы среди товарищей, вот, мол, я каков. А потом...

Двустороннее пальто! Черная блестящая подкладка! Перед входом в храм вывернул пальто наизнанку — и все!

Все сходилось: долговязый мужчина, и женщина в черном, и то, что они вместе пересекли Пушкинскую. Трое мужчин — так и должно было быть: двое зашли в храм, а третий остался караулить снаружи.

— Мы интересуемся совсем другими людьми — их двое, и никакой женщины с ними не было. Да и внешне они должны выглядеть совсем по-иному, — я довершил разочарование кондуктора. — К тому же, вы сказали, что они не знали друг друга.

— Да, действительно, за всю дорогу — ни слова.

— Так что извините нас за беспокойство. — Я встал и протянул ему руку. Мне не терпелось пойти по горячему следу. Кондуктор пытался сказать еще что-то, но я пожал ему руку и поднял телефонную трубку. Он пошел к двери.

Как только я вернулся в отдел, меня вызвал заместитель начальника управления. Мы с ним знакомы давно, видали на своем веку немало всякого рода преступлений — убийств, грабежей, похищений, — но я никогда не видел его таким взволнованным.

— Где вы столько времени? — нетерпеливо проговорил он, увидев меня, и посмотрел так сердито, словно именно я был соучастником ограбления Сионского собора. Я не ждал такого приема и молча стал у двери. Должно быть, на моем лице откровенно выразилось недоумение.

— Три раза звонили из ЦИКа, от самого председателя. Просят материалы по делу об иконе. Эти люди, наверно, считают нас ясновидящими. Только поступил сигнал о происшествии, — бац, сразу: «Представьте материалы!» — Он испытующе посмотрел на меня. Заметив выражение моего лица, он растерянно замолк, потер ладонью высокий лоб, взъерошил вьющиеся волосы. — Не мог я идти к председателю без вас, ведь только вы в курсе дела. А они звонят и звонят... — Он развел руками, словно извиняясь за резкое и столь непривычное в его устах: «Где вы столько времени», которым он меня встретил.

Я подошел к его столу. Он поднял ладонь:

— Нет, нет. Ничего не хочу слушать. Нет времени. Бегите в парикмахерскую, приведите себя в порядок и тотчас же явитесь ко мне. Надо немедленно идти.

— Куда?

— Я ведь сказал, нас вызывает председатель ЦИКа.

...По дороге в машине я успел сообщить ему обо всем, что знал. Он молча выслушал рассказ, потом хлопнул меня по плечу — здо́рово, мол, — и сказал:

— Ну, какое время сейчас ехать туда! Каждая минута дорога́, надо помешать вывезти икону из Тбилиси.

— Ни одна минута не теряется зря, — успокоил я его. — Мои ребята ищут преступников по всему городу.

...Председатель ЦИКа встретил нас стоя у стола. Он внимательно оглядел нас обоих. Молча пожал нам руки и так же молча предложил сесть. Когда мы уселись в глубокие кресла, он подошел к большому, во всю стену, окну и, словно продолжая давно начатый разговор, сказал:

— Очень неприятное дело. Весьма. — Потом резко повернулся на каблуках, будто вдруг припомнив что-то. — Я вас позвал не для того, чтобы поучать, как надо вести следствие, или лезть со своими советами. — Он потеребил рукой слегка серебрившуюся бородку. — Узнав об этом... инциденте, я созвонился с одним товарищем, из руководителей. Он, знаете, по должности своей обязан первым бить тревогу. А он мне говорит: ну, что вы расстраиваетесь из-за какой-то иконы. Найдет ее милиция — хорошо. А превращать следственные органы в охотников за иконами и рясами вряд ли целесообразно. — Председатель нахмурился и быстро зашагал в угол. Остановился возле круглого столика, налил себе воду. Но не выпил, а так же стремительно обернулся к нам: — Может, и в следственных органах такие настроения? Может, вы собираетесь вести следствие с таким рвением, будто ловите воришку, вытащившего деньги из-за пазухи у молочницы?..

— Что вы, что вы, товарищ председатель, — вставил слово мой начальник.

— Не обижайтесь, но у меня зародилось такое подозрение. Мне кажется, что теперешние молодые люди могут недооценить происшедшее. Лично я, должен вам сказать, был очень взволнован, когда мне доложили о похищении. Вы знаете, как бережно хранит Советская власть памятники истории. Правда, мне сказали, что украдена икона сравнительно поздней работы. Но ведь там, в Сиони, есть иконы шестого века! Что, если грабители зарились на них?!

— Мы тоже так думаем, — подтвердил я.

— Да, мне передали по телефону содержание вашей докладной записки. — Председатель внимательно оглядел меня с ног до головы. — По-моему, ваши соображения правильны. Преступники проникли в Сиони не за золотом и серебром.

Я взглянул на своего начальника. Он, видно, был доволен ходом нашего разговора, но с нетерпением ждал момента, когда можно будет сообщить о новых сведениях, полученных от кондуктора.