Потерянные

Что увидит мир слёзы твои.

Та дева, что на пепелище…

Та дева, что на пепелище

Цветы носила каждый день –

Всё розы, что снежинок чище…

В лице её печалей тень

Я видел ныне сквозь туман,

Когда сожжённые дома

Своим присутствием почтив,

Она укрылась в сени ив.

Танцующая на крыше

Смотри – она идёт по крыше,

Взбирается всё выше, выше.

Её движения изящны и плавны,

Как танец света звёзд из вышины.

Босыми ступнями по скользкой стали,

Сорочка мокрая прилипла белым к телу.

Зеваки праздные вверх головы задрали:

Забралась в дождь на крышу – что за дело!

Холодный ветер треплет волосы – неважно.

И к краю крыши девушка идёт отважно.

Что ей стихии искажённой лики –

Её не остановят их мольбы и крики.

И каждый даже в этой тишине

Увидеть смог бы шрамы на её спине.

И видели они, хоть видеть не могли,

Хоть они – черви, жители земли.

Вот к краю самому взошла она

И руки, словно крылья, распластала.

Шагнула вниз, и неба глубина

В последний раз её поцеловала.

Торговец Раем

На площади меж ратушей и храмом

Стоит священник, в пух и прах разряжен.

Помост прогнулся под тяжёлым хамом –

Стоит и для толпы тенета вяжет.

Пред ним лежит гора из индульгенций –

Вот искупить грехи вам тысячи потенций!

Вот истинно возможность серебро и злато

Сменить здесь на небесные палаты!

Он продаёт дешёвку-ложь как драгоценность,

Он даже пыли объявляет ценность.

От глупой паствы каждый год

Епископству немаленький идёт доход.

Богач и нищий, прокажённый, вор

Стремиться смыть с себя позор.

Ханжа, убийца, лгун, иная мразь

Желает смыть с себя земную грязь.

Идёт торговля бойко у несущих слово божье –

Так много тех, кто Рая клок желает обрести.

Торговец Раем, ты – торговец ложью!

Как думаешь душонку ты свою спасти?!

Эроту

О Афродиты сын, о златокудрый юный бог!

Зачем, о златокрылый Эрот,

Зачем прошёл две тысячи дорог?

И что ты здесь намерен делать?

Развратный избалованный мальчишка!

Не молятся тебе в святыне этой!

В моём безвременье ты будешь лишним –

Я уж давно твоим не следую заветам.

Скорбей обитель – мой приют –

Покинь! Увы, ты зря оставил

Чертоги Олимпийцев, их уют:

Ты сердце моё биться не заставил.

И в моём храме только алтари Гекаты

И статуи надменного Таната.

И крыл твоих мне ненавистен блеск – блеск злата!

Покинь же, наконец, мои пенаты!

Я искала тебя тысячи лет…

Я искала тебя тысячи лет,

Нарушив каждый священный завет.

Я Злу принесла кровавый обет,

Я боль приносила и тысячи бед.

Но когда наконец твой встретила свет,

То поняла, что тебя просто нет…

Я хочу умереть

В эти дни в своих мыслях так часто

Я держу острый нож у запястья.

Смотрят Небо и Ад без участья…

Я не знаю, бывает ли счастье!

В моём сердце прогрызла боль нору

И червем в нём поселилась.

И с громадную мёрзлую гору

Мне тяжесть на плечи свалилась.

В глазах моих мука,

Даже если смеюсь.

Я крест вплавила в руку,

Но давно не молюсь.

Как устала я маски менять без конца,

Перед вами играть как устала!

Опасаюсь, что вдруг не узнаю лица

Своего, что чужим оно стало.

Но устала я больше всего от себя,

От слабого тела бренного,

От души, что упорно ищет себя,

Обжигается снова и снова.

Я хочу умереть,

Уснуть дивным сном,

Никогда не смотреть

В мир, заполненный злом.

Последний рассвет (2007)

22 грамма

Ровно на 22 грамма

Утром легче ты стала.

Линия кардиограммы

Изгибы делать устала.

Доктора суетились в палате,

«Разряд!» – молодой врач кричал.

Ты, бледнея, лежала в кровати,

Ты была у порога начал.

Семь минут за тебя они бились,

А мне показалось, что миг.

Я стоял, слёзы спрятать осилясь

И взирал на светлый твой лик.

Лицо твоё так вдохновенно,

Словно знаешь Вселенной ты суть.

Ты для меня незабвенна…

Я боюсь твою душу спугнуть…

Я знаю, она пока рядом,

На тело желает взглянуть,

Что стало ненужным нарядом,

Который не жаль ей ничуть.

А после, простившись со мною,

Поцелуем коснувшись чела,

Растает она под луною

Как и все, кто покинул тела.

Она так воздушна, легка –

Всего-то 22 грамма.

И у ног её облака,

Что дождём бьют в оконные рамы.

Безликий

Ты – Демон, меняющий лица,

Вокруг тебя сумрак клубится,

Огнём твои очи мерцают,

Когда Тени тебе напевают.

Зачем твои губы целуют мне плечи

И в уши вливают столь сладкие речи?

Зачем ты к себе меня так прижимаешь?

«Отдашь если душу мне, скоро узнаешь»…

Конечно, получишь ты душу мою,

Сперва же узнаю я тайну твою:

Дай мне взглянуть на минуту, на миг,

Каков в самом деле твой истинный лик!

Глаза ты отводишь, в них вижу печаль

И проклятья жестокую острую сталь.

Постигла я тайну твою без границ:

Нет лица твоего, хоть есть сотни лиц.

Дети ночи

В мраке древних гробниц

До заката светила

Не разверзнем зениц,

Не покинем могилы.

Пробудится луна и ночь расцветёт,

Опустится холод, солнце мёртвых взойдёт.

Мы покинем тогда стены наших домов

И ступим на землю тягостных снов.

Кровавой тризны пробил час –

Вот мы выходим на охоту.

Кресты не остановят нас.

И крики точно песни ноты…

Окончив пир, вернёмся в склепы,

Чтоб день и солнце переждать.

Мы никогда не видим света,

Но мы сумели тьму познать.

Вы не поймёте нашей боли

И жажды, рвущей всем нам грудь.

Нет на Земле ужасней доли,

Чем проклятый вампира путь.