Потанцуй со мною, месяц

Я, сидящая верхом на стиральной машине, до предела раздвинув ноги, запрокинув голову и дергаясь от удовольствия.

Его смуглые ладони, сжимающие мои дрожащие бедра, толкающие их навстречу своим умелым, не знающим смущения губам и языку.

Мужчина, без стыда стоящий передо мной на коленях и дарящий мне наслаждение, от которого я поднимаюсь все выше и выше... И он, рычащий от жадного удовольствия вслед за моими стонами…

Все было так странно, непристойно, бесстыдно и невыносимо прекрасно... Так прекрасно, что моему оттаявшему сердцу вдруг стало нестерпимо больно...

— Марк! — задыхаясь, с силой впиваясь в его плечи, я застонала. Длинно, протяжно, не узнавая своего голоса. Забилась в крепко держащих меня руках.

Скрутилась в безумно-сладких спазмах, и полетела в запределье, теряя связь с реальностью, от которой осталось только его лицо и ловящие мой взгляд жадные, лихорадочные колодца зрачков. Полетела, погружаясь в них, захлебываясь от счастья и теряя саму себя.

И где-то там, на грани с реальностью, зазвучал его шепот:

— Моя. Моя Даша...

Глава 28

Марк

— Да-ашка, ты меня завтраком кормить будешь?

Горячий поцелуй в плечо, и щипок за попу, от которого она с визгом подлетела на кровати.

— Чего тебе, охальник? — пробурчала сердито, растирая пострадавшее место.

— Как чего? У тебя мужик от голода умирает. А я, между прочим, ослаблен ранениями, полученными в боях за честь дамы своего сердца.

Я отодвинул ее руку и лизнул покрасневшее место на красивой попе:

— Давай пожалею, моя сладкая.

— Жалей! — она плюхнулась на живот, оттопырила круглую пятую точку, и потребовала:

— Скорее жалей, а то она пострадала от действий одного озабоченного маньяка.

А я опять завис над восхитительными, с наивными ямочками, полушариями, понимая, что сейчас снова начну их лапать. Надо же, Даша так сильно похудела, но попа все равно круглая и аппетитная. Моя радость.

Я провел пальцем по покрасневшему месту, поцеловал и прижался к нему лбом:

— Дашка, как ты могла бросить меня, дурочка такая?

Она дернулась и, отпихнув меня, перекатилась на спину. Мгновенно закуталась в одеяло и, сердито сопя, уставилась в стенку.

Вздохнув, я вместе с одеялом подтащил ее к себе, обнял за напряженные плечи и, пристроив ее голову себе на ключицу, потребовал:

— Рассказывай, зачем ты прислала мне то сообщение?

Она долго молчала, потом выдавила:

— Ты уехал и пропал… Что я должна была думать и делать?

— Например, позвонить мне? — предположил я.

— Я бы, может, и позвонила. Но с твоего номера меня набрала твоя любовница Анжелика и объяснила мне…

Дашка замолчала и опять уставилась на стенку.

— Ну? — я встряхнул ее, уже догадываясь, как все вышло.

— Твоя подруга мне сообщила про ваши с ней отношения. Про то, где место для таких, как я, и на каких мужчин мне стоит обратить внимание. Еще прислала фото, датированное вчерашним числом, где вы с ней на каком-то крутом приеме.

После я набрала в интернете твое имя, поняла, кто ты, и… где мое место относительно тебя. А ты так и не позвонил...

Даша с таким трудом произносила каждое слово, что я почти физически чувствовал ее боль. Моя бедная девочка, зашуганная жизнью и своим недоноском — бывшим мужем, убившем в ней всякую веру в свою привлекательность. Ну и с Анжеликой мне тоже придется поговорить…

Я прижал свое расстроенное чудо покрепче и, тихонько целуя в макушку, спросил:

— Так ты написала мне сообщение, что уходишь от меня, чтобы гордость свою сохранить? Вроде, это ты сама меня бросила, а не я тебя?

Она повздыхала, а потом кивнула:

— Глупо, да? Но тогда мне казалось, что это поможет мне выжить и хоть как-то поддержать себя. Я взяла билет на самолет домой, и перед самым взлетом отправила тебе это сообщение. А после выкинула сим-карту, и… И все.

— И все, — повторил я, не зная ругаться или смеяться, оттого что все так глупо получилось. И рычал от злости на самого себя, что потерял целый год, который мог бы провести рядом с ней.

Мы помолчали, а потом я заговорил:

— Наверное, на твоем месте я поступил бы так же — сделал все, чтобы сберечь свое достоинство. Я увидел твое сообщение только через месяц: открыл неотвеченные и чуть не сдох, когда прочитал. Думал, шутка такая. Начал тебе звонить и…

— Абонент вне зоны доступа, — проговорила Даша и вскинула на меня глаза:

— Откуда у тебя этот шрам, Марк? С тобой случилось что-то страшное?

Я ухмыльнулся:

— Не страшнее твоего сообщения, Даша.

— Чем ты занимался этот месяц, пока не прочитал его? — снова требовательно спросила, привстав на руках и шаря по моему лицу глазами.

Я опять притянул ее к себе, обнял и вернул ее голову на свое плечо:

— Один придурок решил, что хочет забрать себе мой бизнес, и нанял других придурков, которые обстреляли мою машину по дороге из аэропорта.

Я помолчал, дожидаясь, пока в ушах стихнет визг пуль, выворачивающий душу скрежет сминающегося металла и стоны зажатого рулем водителя, которому пробило грудную клетку. И липкий страх, что сейчас придут и добьют, накрывший меня перед тем, как потерял сознание. Не подошли и не добили… Действительно, придурки.