Потанцуй со мной

Эд не сразу сообразил, в чем дело. Он опаздывал на прием к физиотерапевту и пытался отмахнуться от своего начальника, когда та вызвала его к себе в кабинет. Первая подсказка — Трейси не стала ждать до понедельника. Но даже это он списал ее на игры разума. Только когда Трейси попросила присесть, и Эд внимательно посмотрел ей в лицо, понял, что сейчас произойдет.

— Нет, — сказал Эд, поднимаясь со стула, словно пружина. — Нет. Ты не можешь меня уволить. Не сейчас.

— Тебя не увольняют, Эд, — устало произнесла она. — Ты уже уволен. Ну же. Ты знал, что это произойдет.

Нет. Не сейчас. Не сейчас.

— Я же говорил тебе, что у меня проблемы со здоровьем, поэтому должен делать перерывы. Как ты и просила, я предоставил справку от врача.

— Руководство сокращает штат. Так что это не мое решение.

Эд запустил руку в волосы. Шея напряглась от движения, и он почувствовал тошноту.

— Я могу оставаться после работы. Я могу работать и за меньшие деньги. Но я должен сохранить эту работу.

— Мне очень жаль. — Голос Трейси был таким деревянным, что Эд поднял голову. Ее глаза остекленели. Эд понял, что это просто очередная волна увольнений, и Трейси занималась этим весь день. Если бы Эд не был так занят работой — по иронии судьбы — он бы запаниковал, увидев, что все остальные столы уже пусты.

И все же Эд не испытывал к Трейси сочувствия. Он был слишком занят, пытаясь подавить приступ паники.

— Я должен сохранить свою страховку. Я не смогу продолжать физиотерапию, если мне придется платить за нее из своего кармана. Особенно без работы. Давай подумаем. Должен же быть выход.

— Уже все решено. Мне очень жаль, Эд. Я ничего не могу сделать. — Она протянула Эду конверт из плотной бумаги. — Выходное пособие внутри. Твоя страховка будет действовать в течение трех месяцев, а после этого ты можешь подать заявление на государственную медицинскую поддержку.

За исключением того, что он никогда не сможет позволить себе госстраховку без работы. Эд бессильно сжал в руках конверт. Он хотел продолжить спор, хотел бороться, но выражение лица Трейси сказало, что это никуда не приведет, и, если придется, для устранения конфликта может появиться служба безопасности. Несколько минут он стоял в кабинете, ища какой-нибудь выход, какой-то пункт, что-то еще, но его мозг был затуманен. Когда он сдался и повернулся, чтобы уйти, то чувствовал себя таким же стеклянным как Трейси.

Охрана ждала его за столом с тремя пустыми коробками из-под копировальной бумаги, и Эд заполнил две из них в том же оцепенении, в каком покинул кабинет Трейси. В изрядно опустевшем здании лишь несколько человек неловко помахали ему на прощание. Эд прошел большую часть пути до своей машины в молчании, чувствуя головокружение. Представители службы безопасности шли следом и несли его коробки. Оказавшись в машине, он хотел немного посидеть, осознать и сориентироваться, но охранники стояли рядом в ожидании, поэтому он включил передачу и выехал с парковки.

Оказавшись на дороге в потоке плотного движения, Эд почувствовал себя скверно. Пришлось свернуть на пустую стоянку. Он положил голову на руль и застыл в таком положении на какое-то время, прежде чем почувствовал себя достаточно собранным, чтобы проехать еще немного. Но даже тогда он добрых десять минут петлял по боковым улочкам, пока, наконец не вспомнил, что нужно идти к физиотерапевту.

Эд опаздывал, так что даже не успел присесть в приемной, как его сразу же отвели в консультационную комнату, где ждал Тим. Он попытался подыграть в светской болтовне, стараясь не показывать, что что-то не так, но Тим — не дурак, уловил странное настроение и прямо спросил, в чем дело.

Это стало тем самым моментом, когда реальность обрушилась на Эда. Тогда-то он и понял, что все это случилось на самом деле: его уволили по факту, и он может назначить встречу на понедельник в любое время, потому что больше некуда спешить с утра. Он понял, что придется рассказать об увольнении матери, и она будет сильно волноваться. Что придется искать новую работу, но своими силами найти что-то получше или хотя бы соизмеримое, не было ни малейшего шанса. Также он ясно отдавал себе отчет, что его сбережений хватит, только что и пережить, в лучшем случае, январь. И это, не считая всех расходов, связанных с дурацким «состоянием».

Он почувствовал, как по телу пробежал холодок, когда подумал, что придется обо всем рассказать Лори. Что ему придется стать не только проблемным парнем с больной шеей, но и безработным парнем. Холод пронзил Эда до костей, и руки беспомощно сжались на бедрах.

Эд почувствовал руку на своем плече.

— Эд? — Он поднял глаза и увидел, что Тим озабоченно смотрит на него. — Ты в порядке?

Нет. Даже близко нет. Эд выдавил из себя улыбку и стряхнул руку Тима.

— Просто устал. Долгий день.

Тим с минуту подозрительно смотрел на него, потом кивнул.

— Тогда ладно. Ты готов пройти терапию, или лучше не трогать тебя сегодня?

Эд подумал о том, как скоро вообще не сможет себе ничего позволить и заставил себя улыбнуться еще шире.

— Давай сделаем это.