Потанцуй со мной

Когда она произнесла это, по спине у Дилана забегали мурашки.

— И я думаю, ты знаешь все это, — продолжила Шерон. — Я думаю, Джейн была как раз тем, в чем ты нуждаешься.

— Ну и что, если так? Теперь все кончено.

— Мне кажется, «кончено» — такая забавная штука, — сказала Шерон, — у нее свои собственные правила.

— Что ты имеешь в виду? Я думал, ты вообще не захочешь о ней больше ничего слышать. Мне казалось, ты больше всех должна была возненавидеть ее за то, что она сделала этим летом.

— Дилан, я больше всех ее понимаю, — призналась Шерон. — Я тоже мать.

Сердце Дилана так колотилось, что звук отдавался в ушах. Он вспомнил ту последнюю ночь, когда обнимал Джейн. Он вспомнил ее глаза, когда она увидела, что он разговаривает с Шерон на дороге. Сердце сильно болело от чувства предательства, но не потому, что она сделала это с ним, а потому, что он так поступил с ней. Шерон права — Джейн вернулась в Нью-Йорк. Дилан знал, потому что он получил от нее открытку. Просто картинка с изображением деревни Гринвич и надписью «Мне так жаль» на обороте.

Шум мотора раздался ближе. На крыльце не горел свет, и, видимо, байкеры подумали, что фермера нет дома. Внезапно он разозлился. Он подумал о том, что чужие люди шляются по его земле, и обо всем том, что он потерял. Шерон не знала, что уже слишком поздно. Некоторые раны никогда не залечиваются. Он подошел к буфету и достал свой пистолет.

— Что ты делаешь? — Шерон схватила его за руку.

— Они нарушили право владения, — холодно сказал он. Пистолет казался естественным продолжением его руки. Прогонять плохих парней намного легче, чем беседовать с Шерон о его сердце. Он был даже рад возможности прямого конфликта.

— Не делай глупостей, — предупредила Шерон.

— Хорошо. — У него появилось ощущение, что на самом деле это все уже не имеет никакого значения.

Хлоэ увлекалась составлением коллажа. Отец отдал ей кипу старых газет. Девочка взяла ножницы, линейку и клейкую ленту. Она вырезала картинки и слова, а затем скалывала их вместе в одну композицию.

Хлоэ знала, что когда ее захлестывали сильные эмоции, она не могла выразить их словами. Они просто вылетали у нее из головы, оставляя ее в полном изумлении. Девочка была абсолютно уверена, что может стать самой юной героиней, погибшей от сердечного приступа без всяких на то причин.

Окна были открыты, и она чувствовала холодный ветер, дующий с залива. Вслед за ветром в дом пробрались кошки и устроились, где захотели: разлеглись на журналах, играли с бахромой ковра, терлись о ноги Хлоэ. Обычно Хлоэ бросала все дела, вставала на колени и сама становилась кошкой. Но сейчас ей необходимо было закончить коллаж.

Зазвонил телефон. Он звонил и звонил.

— Эй! — крикнула Хлоэ родителям. — Кто-нибудь возьмет трубку?

Никто не ответил, и девочка поняла, что мама с папой еще не вернулись домой и ей придется дотянуться до телефона и сказать «алло». Конечно же, это была Мона.

— Матерь Божья, — пробормотала Хлоэ, — я вообще-то занята.

— Ну разве это не мило с твоей стороны? Зато я страшно скучаю. Рианна с отцом уехали ужинать и планировать, куда они отправятся в следующие выходные — «Черную субботу».

Хлоэ хихикнула:

— Их юбилей?

— Bien sur. В субботу намечена грандиозная вечеринка, но им еще и надо отправиться в какое-нибудь романтичное местечко — чтобы папа мог подарить ей драгоценности, которые он купил.

— Чтобы она могла надеть их на вечеринку.

— Это так отвратительно, — сказала Мона. — Так что ты там делаешь?

Хлоэ колебалась. Проблемы с речью распространялись и на Мону, девочке трудно было описать подруге, что происходит. Она не стала рассказывать ей про коллаж: ни про сам факт его существования, ни про его содержание. Она критически взглянула на свою работу — эти картинки были важны лишь для Хлоэ и, возможно, для еще одного человека.

Яблоня. Пирог. Мать, держащая на руках младенца. Реклама теста на беременность. Дельфин и акула. Слово «Каламити».

— Да так, ничего особенного, — пробормотала Хлоэ.

— Ладно-ладно. Мне все равно.

— У меня снова месячные. — Хлоэ сменила тему.

— Отлично, значит, ты уже вдвойне небеременна, — расхохоталась Мона.

— Ага. Уже второй раз с того дня.

— Хорошо знать, что с тобой все в порядке.

— Поверить не могу, что мне было так плохо, — внезапно Хлоэ насторожилась. Снаружи послышался знакомый звук. Сначала ей показалось, что это пила, но потом девочка поняла — мотоциклы.

— Может, тебе надо сообщить Джейн.

— Нет, — ответила Хлоэ.

— Это было бы вежливо.

Хлоэ снова посмотрела на свой коллаж, затерявшись в мыслях и невысказанных словах. Звук мотора приближался. Она выглянула в окно. Ее родители уже не сидели на ступеньках, наверное, они зашли в дом. Она вдруг поняла, что ей следует сделать — встретиться с Зиком.

— Слышишь? — спросила Хлоэ, поднося телефон к окну.

— Зло существует, — откликнулась Мона.

— В нашем саду.

— Позвони дяде Дилану, чтобы он выгнал их.

— Зачем посылать мужчину выполнять женскую работу? — решительно заявила Хлоэ, засовывая ножницы в карман шорт. — Это мое задание.

— Будь осторожна. — Мона казалась встревоженной.