Посвящения и посвященные в Тибете

Дадул постиг бездыханный трепет неисчислимых существ, ставших жертвами лихорадки личного существования, жертвами борьбы за сохранение того несуществующего "я", которое Джигджед-разрушитель силой забрал у них, дабы соорудить себе ожерелье из их черепов. Вся Вселенная заполнила уединенный приют Дадула. "Круговорот" смертей и возрождений, жизни, питающей смерть, и смерти, поглощающей жизнь, – вот что созерцал он в каждом съедаемом им куске, в каждой мысли, рождавшейся в нем, которую немедленно вытесняла другая, являвшаяся вслед за ней76.

И вот однажды несильное землетрясение, а может быть и нечто более заурядное, сбросило несколько камней со стены, закрывавшей вход в жилище отшельника. В те дни, когда он был еще по-детски горяч, Дадул немедленно заделал бы брешь; теперь же ему было все равно. Упали и другие камни, и брешь расширилась. Однажды утром обрушилась часть стены, разрушив целый угол наружной ограды.

Лучи солнца упали в пещеру, неся с собой мягкое тепло, которого Дадул был лишен уже двадцать лет.

Со своего сиденья он увидел цветущую долину, но это было совсем не похоже на то, что он видел в прежние дни. Деревья и ветер, стремительные воды потока, птицы, парящие в воздухе, – все это представилось ему не более чем многочисленными формами всеохватного "Ужасающего", вечно сущего прародителя и разрушителя.

Видя его во всем, Дадулу больше уже не надо было призывать Джигджеда в тень пещеры. Он вышел из нее напиться воды из реки.

У берега, в окружении скал, лежала спокойная заводь. Дадул подошел ближе. Когда он нагнулся, в воде появилось его отражение. Он увидел совершенно незнакомое лицо, и пока он его рассматривал, вспомнил то, о чем совершенно забыл, пребывая в состоянии непрерывного созерцательного экстаза: он -Дадул, прокаженный.

Но человек, который серьезно смотрел на него из глубин прозрачного зеркала, не имел никаких следов проказы. В изумлении отшельник сбросил одежду и осмотрел свое обнаженное тело при ярком дневном свете. На его упругой и здоровой коже не было ни малейшей язвы. Он чувствовал себя крепким и полным жизни… Симптомы, столь испугавшие его, относились к другой болезни, которая прошла сама. Он вообще никогда не болел проказой.

Что же ему делать? Вернуться домой и вновь начать жизнь торговца? Эта мысль вызвала у него улыбку: он уже принял другое решение.

Поклонившись в направлении места своего уединения, где он провел двадцать лет после посвящения в ритуал Джигджеда, Дадул повернулся к нему спиной и медленно зашагал прочь по безлюдной пустыне.

Таши Дадул отправился на поиски учителя, который указал бы ему путь к Конечному Посвящению, выводящему за пределы царства "Ужасающего", за пределы жизни и смерти, к невыразимому состоянию нирваны.

ГЛАВА XIV РАЗЛИЧНЫЕ ТИПЫ НРАВСТВЕННОСТИ

Строгая дисциплина, принятая заурядными тибетскими наставниками, вне всякого сомнения, не в почете у посвященных мистиков. Они считают, что присущее человеку достоинство и запас его знаний являются единственными аспектами, которые следует принимать во внимание на пути к духовному совершенству.

Конечно, с социальной точки зрения, можно лишь приветствовать подавление человеком проявления в себе тех своих склонностей, которые несовместимы с благополучием большей части человеческого рода, но такое насилие над собственной природой ни в коей мере не может оказать влияния на путь его освобождения.

Сколь бы благими ни были его стремления обуздать в себе склонность к жестокости, ненависти, распущенности или эгоизму, тем не менее эти тенденции, пусть на какое-то время и подчинившиеся сознательному контролю, скрытно таятся в человеке, готовые при первой же возможности вырваться и проявиться в соответствующих действиях. Иногда дурные наклонности даже возрастают вследствие того, что для их подавления на них сосредоточивается особое внимание.

Ко всему прочему, тибетские мистики убеждены, что эти силы, упрятанные в самые сокровенные уголки сознания или физического организма, пребывают там далеко не в пассивном состоянии. В некоторых случаях, говорят они, эти силы порождают гораздо более вредные оккультные влияния, нежели те, которые были бы вызваны конкретными действиями в результате естественного развертывания человеческих наклонностей.

Наставники-мистики не отрицают положительные результаты обуздания или подавления. Хотя они и не пользуются западной терминологией для обозначения таких вещей, они прекрасно осознают, что как любой орган атрофируется при недостатке тренировки, так и склонности ослабевают при их постоянном подавлении. Например, человек, подчиняющий себе гнев или подавляющий его проявления, в конечном счете через продолжительное время способен научиться сдерживать проявления ярости или даже стать неспособным к ним вообще.