Посвящения и посвященные в Тибете

Сказано: «Перед собой, позади себя, во всех десяти направлениях света, куда бы я ни взглянул, я вижу «Таковость»[159]. Теперь, о учитель, иллюзия развеялась: отныне мне не о чем больше спрашивать».

Я могла бы еще долго продолжать приводить цитаты и растянуть это приложение до бесконечности. В оригинальных тибетских работах недостатка нет. Даже перевод тех текстов, которые я привезла с собой во Францию, занял бы всю жизнь нескольких переводчиков. Но что эта скромная коллекция по сравнению с гигантскими библиотеками Тибета, где огромное количество томов, накапливавшихся веками, возможно, исчисляется сотнями тысяч!

Моя цель была в том, чтобы снабдить данную книгу отрывками переводов из нескольких тибетских текстов, я хотела подвести читателей к порогу тех эзотерических школ Тибета, о которых прежде рассказывались самые фантастические небылицы, и представить читателям некоторые из тех учений, которые ламы преподают своим ученикам.

Не стоит и говорить, что приведенные выше концепции не являются единственными, которые признаются этими школами. Об этом можно судить хотя бы из моих пояснений при описании «посвящений». И тем не менее, в среде просвещенных ламаистов преобладает гораздо большее единство взглядов, чем можно было бы предположить, основываясь на учениях, распространяемых в Тибете миссионерами различных махаянских или тантрических школ. Столетия их существования привели к определенному слиянию этих учений, а тибетский образ мышления наложил на них свой специфический отпечаток.

Одним словом, в ламаистском буддизме, если его освободить от наслоения народных верований, преобладает дух, свойственный как классической хинаяне, так и благочестивой сентиментальной махаяне, которую некоторые хотят отождествить с единственно истинной махаяной Асанги и его последователей.

Точно так же, как у патриархов школы чань мы находим фундаментальные положения буддизма, принятые и развитые китайским умом и пропитанные чисто китайским духом, в среде философов и мистиков Тибета мы находим те же самые фундаментальные принципы, принятые и истолкованные с точки зрения людей, весьма отличающихся своим складом ума от индийцев.

Кто из учеников Будды точнее всех выражает его мысль? Эту проблему не так-то легко решить, ибо мы лишены тех необходимых элементов, которые можно было бы использовать в качестве основания для наших суждений. Письменные документы, которые представляют Учение Великого Мудреца, Сиддхартхи Гаутамы, Будды, появились спустя несколько веков после его смерти, и мы обоснованно можем считать, что на них наложили сильный отпечаток те взгляды и тенденции, которые преобладали уже в ту пору среди буддийских монахов.

Те, кто приписывает это предшественникам Будды из народов желтой расы или из более или менее связанных с ними народов неарийского происхождения, вероятно, сочтут, что его отдаленные центральноазиатские или дальневосточные родственники естественным образом намного лучше других приспособлены к восприятию всей полноты его Учения. Этот вопрос, если он вообще когда-нибудь и будет решен, в двух словах не решить. Если обстоятельства позволят, возможно, я как-нибудь исследую этот вопрос; тем не менее, к каким бы результатам это ни привело, они никогда не будут абсолютно достоверными.

Поэтому мы можем верить в то, что, не отрицая интересных исторических и философских исследований, мы можем смело последовать совету ламаистских «посвящений» и посредством методов, аналогичных тем, которые использовал сам Будда, достичь созерцания Реальности и, вместо того чтобы спрашивать у других о сокровенной сути мысли этого Учителя, сделать ее своей собственной, самим достигнув состояния Будды.