Посвящение в Мастера

- Поцелуй - всегда замкнутое кольцо. По нему, как по проводу электрический ток, проносятся наши чувства. Чем они откровенней, пылче, чем они несдержанней, агрессивней, тем больше поцелуй напоминает по форме правильный круг,- Катарина перевела дыхание.- Поцелуй - это врата в нашу душу. Без поцелуя невозможен ритуал бесконечных жертвоприношений. В поцелуе, как в объятье, мы сжимаем жертву, прежде чем принять ее или принести. Целуем губы любимого, отщипываем губами ягоду от виноградной кисти, пригубляем бокал с вином, совершаем оральные ласки - что бы мы ни делали, как бы это ни называли, все едино, все - ритуальный круговорот жертвоприношений!.. Часто мы жрем во имя или за упокой кого-то. Праздник ли, похороны, свадьба, крестины - мы неизменно жрем. Жрем - значит, жертвуем. Эту традицию, традицию священного поедания жратвы-жертвы мы переняли от наших далеких предков-язычников. Сейчас над этим мало кто задумывается. Вот ты догадывался, что у жратвы и жертвы один, общий корень?.. Но вернемся к поцелую. Сейчас ты воспротивился поцеловать фаллос бога Диониса, которого я создала для нас с тобой. Твоя брезгливость - не больше чем признак невежества. Всегда, во все времена мужское естество - орудие плодоносящих сил - боготворилось! В нем услада семьи, сила государства и бессмертие человеческого рода. Знаешь ли ты, беспросветный невежда, что в незапамятные времена молодоженам вручали на свадьбе ведерко со священной водой? Вода питала мужчину силой и усиливала плодовитость женщины. Но перед тем как отпить из ведра, будущий супруг размешивал воду деревянным пестом, сделанным в виде фаллоса. Так что, Вадик, пока у тебя между ног то же, что было и у твоих предков, будь уверен: ритуал сохраняет свою силу и значение! Целуй, упрямец!

- Ты случайно не лектор из общества знаний? - парировал Ходасевич (в душе он завидовал вдохновению, словно всполохи пожара в окнах, отразившемуся в глазах Катарины).

- Нет, я же сказала тебе: я вакханка, а ты мой Дионис. И сейчас мы устроим оргию! Но сначала... - Катарина подняла с ложа керамическую голову одноглазое чело на ней было тронуто едва заметной улыбкой - и, отпив из безобразного отверстия, проделанного в глиняной переносице, протянула голову Ходасевичу.- На-ка, выпей ритуального зелья! Не бойся, это не отрава.

Вадька неуверенно принял голову, оказавшуюся тяжелой и скользкой, и сделал пару глотков из единственного глаза. Несколько капель стекли по уголкам его губ, шее, упали на ворот рубахи, растекшись темно-фиолетовыми пятнами. Напиток показался ему знакомым: с горчинкой, пряный, скрывающий в себе тайны десятка трав и человеческих рук, много лет назад собиравших травы и колдовавших над этим вермутом. Да, Ходасевичу ритуальное зелье показалось чудесным вермутом. Тут же вино вступило в родство с Вадькиной кровью, будто теплый плед, изнутри накрыло его тело, тотчас согрело и стало нагонять сладкий жар. Смутные желания родились в Вадькиной голове, он почти физически ощущал, как они роятся и покусывают его мозг.

- Вот черт! - непроизвольно чертыхнулся Ходасевич и потер с силой лоб.Ты меня точно ничем не травонула? Поишь меня без конца всякой гадостью!

- Твой бог любит троицу,- Катарина расхохоталась своим прежним низким смехом. Потом, привстав на цыпочки, поцеловала Ходасевича в лоб.- Еще пять минут, Вадик - и рассеются все твои сомнения и страхи. Ты станешь обладателем того, чего тебе и не снилось. Тобой, словно смычком невидимая рука, будет вести голос, который сейчас крепнет в тебе. А пока он крепнет, я продолжу экскурсию по моей крошечной инсталляции... Да, кстати, ты понял, из чего сейчас пил?

- Ну, догадываюсь. Очень смахивает на голову циклопа. Только какое отношение она имеет к Дионису? Он что, тоже циклопом был?