…
3 апреля
О госссподи, только что (!) закончилось Незабываемое, Волшебное собрание Жильцов (Нашего Дома). Обычно их посещает не без удовольствия мой муж, его даже кем-то выбрали, председателем правления? Сразу вспоминаются суровые черно-белые советские фильмы, где все друг друга называют – колхозно-партийная привычка – по имени-отчеству и на «ты». «Здесь ты, Кузьма Григорьич, неправ!..»
Но Муж уехал на Дачу, об этом позже, а я потащилась на Собрание Жильцов. Чтобы меня добить совершенно, понадобилось присутствие каких-то приглашенных со стороны людей, представителей Жилищных Комитетов и всего такого. Слово взяла председатель ТСЖ госпожа Борищева. Это бравая дама лет пятидесяти, со странным пристрастием к парикам, в этот раз на ней было черное «каре» под Уму Турман в «Криминальном чтиве». Но выглядело чуть похуже. Говорила долго, слово «априори» употребила раз пятьдесят пять, мне даже показалось, что она познала его не так давно и хочет как следует насладиться его произношением.
Следующая выступала соседка Надя. Вытаращивая глазки и немного шевеля от усердия носом, она проговорила:
– От перерезанных проводов я в полном шоке, и это не первый случай. Когда я была в полном шоке от 2-й квартиры. Не найду я таких слов, чтоб сказать, что вот как может мужчина собакой натравливать на рабочих, которые пришли в наш дом, чтобы сделать его светлым, чистым и отремонтированным. Сантехники отказываются работать в таких условиях! Из-за этого правая сторона дома скоро будет без канализации! А я себе жизнь без канализации не представляю…
Я себе жизнь без канализации представляла тоже плохо. В день, когда нашей левой стороне дома как раз меняли стояки и не было ни водоснабжения, ни водоотведения, я, страдая именно из-за отсутствия водоотведения, бегала за три квартала (на площадь Революции) в платный туалет и чувствовала себя идиоткой.
Дом наш маленький, всего девять квартир. Но по части поговорить на собраниях любителями оказались все, кроме меня и соседа Витьки сверху.
Я писала смс подругам, а Витька, заметила, немного вздремнул.
Сегодня я была у Вас, доктор. Раскритиковали мой дневник… Что прячу от себя самой там что-то.
Наверное, я глупая и плохая непонятливая пациентка, раз не могу выполнить это Ваше задание.
Но зато спать-то я понемногу ночью начинаю. Вот дописываю историю за день, это часа два или три ночи, ложусь и засыпаю мгновенно. Это так хорошо и отлично, что, может быть, все равно, прячу я что-то от себя? Или нет.
Сегодня поссорились малой ссорой с Олафом. В «Поднятой целине» меня, помнится, просто завораживала фраза тамошнего колхозного кулака Якова Лукича: «Старое начиналось сызнова» – так вот и у нас каждую весну-лето встает ОГРОМНАЯ СТАРАЯ ПРОБЛЕМА, и называется она – дача. Дача олафовских родителей, и Олаф так ее обожает, как будто сам в муках родил. В чем-то это так и есть, коттедж в три этажа они с отцом выстроили сами, длилась стройка более десяти лет, да и сейчас отделочные работы закончены… не совсем. И вот помимо всего прочего моя обязанность и почетный долг, в понимании Олафа, – это проводить на даче ровно столько времени, как и он сам, то есть ровно миллиард часов в год, почему-то он настаивает именно на этой безумной цифре.
Я была бы абсолютно не против дачи в каком-нибудь старопомещичьем стиле, как в чеховских рассказах, чтобы вальяжно рассиживать в цветастом платье и шляпке за столом, наслаждаться покоем, пить чай пополам с коньяком и чтобы вокруг цветы, кавалеры, экзальтированные подружки и кони, кони…