Постмодернизм устарел...

Для такого рода установок постмодернистская методология и теория более не нужна. Причём, она не просто не востребована или скоро не будет востребована, но оказывается неадекватна для объяснения происходящих в условиях генезиса ультраимпериализма тенденций. Эта методология и теория чем дальше, тем хуже работает в условиях, когда формируется жёсткая тотальная гегемония капитала с соответствующими проявлениями этой гегемонии в области политики, идеологии и других сфер духовной жизни.

Возникающая в этих условиях новая по своим принципам, методам организации и действий оппозиция, в частности, альтерглобалистское движение, как мы показали, уже тоже сделало шаг «по ту сторону» постмодернистской методологии, снимая его, равно как и предшествующие методологические теории, в новых общественных парадигмах. Последние еще только возникают, но, тем не менее, уже заявляют себя, причём, чем дальше, тем в более активной форме.

Тем самым, мы можем прийти к весьма печальному для постмодернизма заключению. Оставаясь в настоящее время господствующей методолого-теоретической парадигмой в той мере, в какой остаётся господствующей социально-экономической и общественно-политической системой неолиберализм, постмодернизм, тем не менее, переживает (равно как неолиберальная система позднего капитализма) эпоху заката. И в той мере, в какой этот закат будет становиться всё более и более ярким, а затем уже и гаснуть, постмодернистские методологии и теоретики будут превращаться в устаревающих интеллектуалов, судьба которых будет отчасти подобна судьбе брюзжавших десяток лет назад идеологических работников брежневской закваски, выброшенных за борт изменениями конца 80-х.

Поскольку же постмодернистский теоретик привык вести себя одновременно и как обыватель, ориентированный отнюдь не на бесплатную, а социально признанную деятельность, причём этим признанием для него всегда были и до настоящего времени остаются и деньги, и карьера, и оценка его господствующими средствами массовой информации, а также государственно-идеологическими структурами национального и над-национального уровня, постольку отсутствие востребованности у этих «хозяев мира» в постмодернистской методологии и теории приведёт к тому, что подавляющее большинство из ныне процветающих теоретиков довольно быстро сменит свои установки и начнёт столь же рьяно обслуживать вульгарно-апологетические заказы ультраимпериалистического истэблишмента, сколь активно сегодня они явно или не явно обслуживают (правда, в несколько более утончённой и деликатной форме) заказ неолиберальной эпохи.

Так что, похоже, для постмодернистской методологии не останется места в рамках истэблишмента.

С другой стороны, как я уже заметил, постмодернизм будет активно вытесняться развитием методологии и теории, адекватной для всё более крепнущих новых социальных движений и новой внесистемной оппозиции. Они уже сегодня уходят (хотя не ушли окончательно) от постмодернизма, рождая новые методологические парадигмы.

Поэтому можно с определённой долей вероятности предсказывать, что в недалёком будущем, даже если мы оставим сейчас в стороне социально-экономические и общественно-политические столкновения, в идейно-духовной сфере столкнётся новая вульгарно-апологетическая глобальная идеология, адекватная эпохе рождающегося ультраимпериализма, с одной стороны, и новая открытая диалогичная методология рождающихся альтернативных социальных движений — с другой.

И в этом столкновении нам придется занять ту или иную позицию, ибо здесь, в отличие от «плюралистичного» постмодернистского мира, «воздержавшихся» не будет.