Посткарантин

– Надо бы контрольный раз проверить. А то так соберешься, а там… – Я поёжилась. Покрутила на пальце комок из проводов, и снова посмотрела на Лёньку. – Ну дак, ты мне расскажи, что делать-то надо… И с чего там боль такая, что ужас.

– А с того, – сказал Лёнька, постучав по боковой стороне датчика, где был некая точка-дырочка, типа как для Reset, что иглу, если воткнёшь в эту вот дырку, её там держать надо не меньше двенадцати секунд, тогда он вырубится, но там же импульс проходит через руку. Вот считай, что тебе надо провод с разрядом прямо в руку на двенадцать секунд воткнуть и вытерпеть! И так каждые двадцать четыре часа, без опозданий. Лучше за десять минут до.

Я опустила глаза и посмотрела на датчик на своей левой руке. Он был похож на маленькую прямоугольную коробочку с экраном, где зелёным светились какие-то попеременные надписи – слишком мелкие, чтобы их можно было прочесть. Кнопок на датчике не было, как он был вшит в руку – только этим мастерам на всю голову было известно, выглядел он так, словно бы рос прямо из руки.

Первое время я не могла его носить. Никак не могла привыкнуть, он меня дико раздражал, хотелось содрать его, но при попытках его снять – мощных попытках, во-первых, становилось дико больно, во-вторых, он пускал сигнал, и к тебе заявлялись с вопросами. Так что тут не потанцуешь.

Привыкла.

Но новость Лёньки – это прямо гром среди ясного неба. Новость хорошая, может и день хорошим будет, кто знает. Хоть иногда ж они должны бывать.

– Ладно, Машка, я обедать, а то там ничего останется, буду хлеб до вечера жевать, – сказал Лёнька, поднимаясь и отряхивая колени. – Не пойдёшь?

– Я уже пообедала, – отмахнулась я. – Спасибо, Лёнь. Ты иди, не задерживайся. И спасибо за информацию. Может, нам всем и пригодится когда-нибудь

Парень подмигнул.

– Бывай!

Я махнула Лёньке и снова принялась за работу.

Прошло минут пятнадцать. Я все ещё усердно раскручивала клубок проводов. Торопиться не хотелось, да и вообще времени до процедур вагон. Наверняка успею.

– Эй, девчушка, не поможешь мне? – громко спросил некто, приближающийся ко мне с правого угла улицы.

Я мельком бросила на него взгляд, и, не особо различив издалека что-то кроме пропыленной одежды, снова уткнулась в провода. Это кто-то залётный с мёртвых земель. Торговец, наёмник или просто авантюрист, которому так и хочется где-нибудь найти приключений на одно место.

«Здесь приключений уж точно с лихвой можно найти, так что шёл бы ты отсюда, голубчик», – подумалось мне, а затем я вспомнила, как Лёнька говорил, что сегодня утром как раз кого-то впустили в Адвегу. Вообще, это была вполне нормальная практика – приходили сюда и уходили разные личности. В основном, торговцы и караванщики. Бывали и другие, но не суть. Нам, подопытным карантинникам, строго запрещалось с ними заводить разговор.

Впрочем, я и не собиралась отвечать, надеясь, что тип уйдет сам, но он и не подумал.

– Не подскажешь, где тут сигарет купить можно? – спросил незнакомец, подойдя ближе. Мне отчего-то его голос показался смутно знакомым. – А то я так до завтра не доживу.

Я нахмурилась всё ещё глядя на провода и, тяжело вздохнув, пожала плечами.

– Это вам в восточную часть города надо, – буркнула я. – Там ищите.

Наёмник вдруг как-то странно примолк. Краем глаза я видела, что он всё ещё стоит рядом со мной, и подумала, что, возможно, он увидел что-то, поэтому молчит. Но нет, нет. Он молчал совсем не поэтому.

– Маша? – хриплым голосом спросил он вдруг.

Я похолодела. Цветные провода, сплетшиеся в клубок перед моими глазами, показались мне вдруг яркими лоскутами. Время как будто бы замедлилось, и где-то внутри защёлкало так странно, с надрывом: щёлк-щёлк, щёлк-щёлк…

Медленно, как во сне, я повернула голову и теперь уж во все глаза посмотрела на наёмника. Мне казалось, что сердце моё ухнуло куда-то в пропасть. Полетело камнем вниз, утягивая меня за собой.

Передо мной стоял Вебер. Александр Вебер. Тот самый Вебер, которого я так ждала когда-то, и которого не надеялась увидеть в своей жизни больше никогда.

Боже, глазам не верю… Это действительно он!

За эти годы он изменился, но не слишком. Разве, что морщинки в уголках глаз стали глубже, и прибавилось седины в волосах. Но в целом… В целом, нет.

Он был одет в вытертые джинсы и кожаную броню, отделанную металлом на предплечьях. Обувью ему служили сапоги с ремешками. Тёмно-каштановые, с некоторой проседью волосы были взъерошены и едва-едва касались плеч острыми кончиками. На смуглом лице с крепким подбородком некоторым равнодушием горели умные каре-зелёные глаза. Он был всё так же умопомрачительно хорош собой. По крайней мере, так считала я.

– Вебер, – прошептала я, осознавая то, что не сплю. Но радость моя была недолгой. Другой бы на моём месте и мог бы забыться, но я – нет. За три года научилась, и поэтому холодный, режущий, словно осколок стекла, страх пробрал до мурашек. Я вскочила с земли. Вебер, лицо, которого просияло, уже собирался сделать ко мне шаг, но я вскинула руку – очень осторожно, даже едва заметно, и тут же опустила её.