Постижение

— Ну, где же они? — спросил Дэвид и приказал Джо: — Надо уравновесить лодку и вести съемку с воды, с земли тут не подобраться.

— Сразу не углядишь, — сказала я. — Могли потускнеть. Где-то здесь должны быть.

Но их не было; не было мужчины с оленьими рогами и никаких следов красной краски, ни единого пятнышка; каменная поверхность простиралась во все стороны, шершавая у меня под ладонями, в мелких лунных кратерах, и только бело-розовая полоса кварца перечеркивала ее наискось — мета медленного наклона земных слоев. Но ничего рукотворного, человеческого.

Либо я неверно запомнила карту, либо он не там поставил знак. Я рассуждала, я нашла зацепку и распутала весь клубок, как он нас учил, но разгадки не оказалось. У меня было такое чувство, будто он меня обманул.

— Да кто тебе про них говорил? — начал Дэвид строгий допрос.

— Просто я думала, они здесь есть, — ответила я. — Так, слышала от кого-то. Может, на другом озере.

На минуту у меня мелькнуло в голове: ну конечно, ведь уровень воды в озере поднят, и рисунки теперь футов на двадцать под водой! Но воду поднимали в большом озере, а это с ним не связано, между ними водораздел. На карте значилось, что на большом озере он их тоже нашел, судя по письму, он их там даже фотографировал. Но в хижине никакого фотоаппарата не оказалось. И рисунков нет, и аппарата нет, выходит, я где-то допустила ошибку, придется разгадывать заново.

Они были разочарованы, они ожидали увидеть что-то эффектное, что-то причудливое, как раз для их фильма. Но он нарушил правила, он сжульничал, мне хотелось обвинить его в глаза, потребовать объяснения: ты же утверждал, что рисунки тут?

Мы повернули назад. Американцы уже проснулись, они не умерли, они как раз отчаливали в своей серебристой лодке, за борт свешивалось дорогое удилище. Мы с Джо шли первыми, прямо им наперерез.

— Привет, — сказал мне передний, блеснув белоснежной улыбкой. — Как успехи?

Это и было их оружие — толстокожесть, непрошибаемые пустые головы, как метеорологические шары-зонды. С такой защитой ничего не страшно. Голая сила. И еще на шнуре подвесили. Я представила себе, как побежал ток по нервным клеткам, когда они нанесли удар и она упала, хлопая крыльями, точно подбитый аэроплан. Оттого, что существуют вот такие, как они, должны гибнуть невинные, думала я, для этих бесшабашных убийц не существует запретов, у них нет ни совести, ни религии, они считают, что достойны жить только те, кто из рода человеческого, только им подобные, так же, как они, одетые и оснащенные.

В других странах, где животное — это душа предка или дитя божества, там, наверно, иначе, там они хоть ощутили бы свою вину.

— Мы не рыбачим, — сквозь зубы ответила я. Мою руку так и тянуло размахнуться и ребром весла садануть его по голове — глаза сразу выстрелят из орбит, череп треснет, как яичная скорлупа.

Углы его рта в тот же миг опустились.

— А-а, — протянул он. — А скажите, вы из какого штата? Мы с Фредом по говору никак не можем определить. Мы думаем, может быть, Огайо?

— Мы не из Штатов, — отрезала я, досадуя, что они приняли нас за своих.

— Ей-богу? — Он весь засветился: встретил живую аборигенку. — Ты здешняя?

— Мы все здешние, — ответила я.

— И мы тоже, — неожиданно сказал задний.

Передний протянул правую руку, хотя нас разделяло футов пять по воде.

— Я из Сарнии, а это Фред, мой деверь, он из Торонто. А мы-то думали, вы янки, длинноволосые и все такое.

Я страшно разозлилась: зачем же они нас морочили?

— Что же у вас тогда вон флаг на борту? — спросила я громким голосом, они даже вздрогнули. Передний опустил руку.

— А-а, это? — сказал он и пожал плечами. — Я в бейсбол за «Метрополитэн» болею, уже много лет, я всегда поддерживаю слабейшего. Купил эту штуку, когда ездил на матч, в тот год они еще выиграли вымпел.

Я пригляделась: это действительно был никакой не флаг, а просто сине-белый прямоугольник и на нем красными буквами надпись: «Мы — за Мет.».

Подплыли Дэвид с Анной.

— Вы болеете за «Метрополитэн»? — обрадовался Дэвид. — А ну подвиньтесь-ка.

Он подгреб к ним борт о борт, и они пожали друг другу руки.

Но ведь цаплю-то они все-таки убили. Неважно, из какой они страны, думала я, все равно они американцы, они то, что нас ждет в будущем, во что мы можем превратиться. Они распространяются, как вирус, проникают в мозг, овладевают серыми клетками, и клетки перерождаются изнутри, а сами зараженные уже не чувствуют разницы. Как в последних научно-фантастических кинофильмах: существа из иных миров захватывают тело человека, внедряются в него, пользуются его мозгом, поблескивая из-под темных очков белыми скорлупками незрячих глаз. Если вы выглядите, как они, и говорите, как они, и мысли у вас такие же, как у них, значит, вы и есть они, твердила я про себя, вы изъясняетесь на их языке, все ваши поступки и действия исполнены разумного смысла.