Постчеловек: глоссарий

Памятуя о том, что «человек» никогда не был термином нейтральным, а, скорее, понятием, которое указывает на доступ к полномочиям и власти, и не забывая, что «мы» не являемся людьми в одинаковой степени, охвате и масштабе, «мы» имеем проблемы как с представлением самих себя, так и с признанием обесцененных «других». Эта критическая интуиция имеет политическое значение, учитывая, что в настоящее время в публичных дебатах выражается много когнитивной и моральной тревоги по поводу состояния здоровья человека (Armstrong, Montag 2009), сегодняшнего статуса Антропоса (Rabinow 2003; Rose 2007; Esposito 2008a), кризиса гуманистического взгляда на человека (Habermas 2003, Хабермас 2002; Sloterdijk 2009a; папа Франциск 2015), страха перед постчеловеческим будущим (Fukuyama 2002) и возможного вымирания (Klein 2014). Результатом этих зачастую реактивных взглядов являются попытки спешно составить новое всечеловечество, объединенное страхом и тревогой за собственное выживание. Таким образом, как следствие подобной позиции, из пепла своего антропоценового самоуничтожения возникает новое «человечество». В «Глоссарии» мы хотим противостоять таким обобщениям, принимая на себя ответственность за множество проблем, с которыми мы столкнулись – вместе. Хотя «мы» и не одинаковы, в этом мы вместе.

Соответственно, «Глоссарий» собрал авторов, которые предлагают широкий диапазон альтернативных взглядов, возникающих в результате имплозии категории «человек» и множества форм бесчеловечных, не-человеческих и постчеловеческих субъективных позиций. Такая диверсификация является и количественной, и качественной: она выражает геополитические и социально-экономические различия, поддерживая при этом общие интересы в постантропоцентрическом мировом порядке. Анализы био- и некровласти пронизывают весь «Глоссарий». Они принимают неоматериалистическую форму укорененных или имманентных взаимосвязей, которые являются как контекстно-встроенными, так и телесными, реляционными и аффективными картографиями зарождающихся новых властных отношений. Значимые маркеры человеческой «нормальности», основанные на традиционных взглядах на класс, расу, гендер, возраст и физические возможности, остаются ключевыми факторами в формировании понятия и контроле доступа к тому, что мы можем назвать «человеком» или «человечностью». Таким образом, хотя нельзя отрицать глобальной распространенности проблем, с которыми мы сталкиваемся сегодня, что указывает на то, что «мы» вместе находимся в этом антропоцентрическом кризисе, в равной степени верно и то, что такое осознание не должно сглаживать силовые дифференциалы, поддерживающие коллективный субъект («мы») и его усилия («этот»). Нам нужен более четкий анализ политики наших локаций и адекватное представление их противоречий.

Таким образом, ключевыми для этого проекта являются вопросы: как в постчеловеческой вселенной проявляются различия во власти, основанные на расе, классе, гендере, сексуальности, этнической принадлежности, религии, возрасте и физических возможностях? Как мы можем одновременно анализировать насилие этого времени и противостоять ему? Какое место в этом противостоянии занимают искусство и наука и какую роль они могут сыграть? Какие эпистемологические и методологические трансформации должны произойти с практиками, чтобы прекратилось воспроизводство бесчеловечных (inhuman) структур нашего времени? Статьи «Глоссария» демонстрируют необходимость признать, что на карту могут быть поставлены множественные и потенциально противоречивые проекты, сложным образом составленные из человеческого, бесчеловечного, не-человеческого и постчеловеческого, действующих прямо сейчас.

Множественные аффекты

Многослойные и многовекторные направления мысли «поколения антропоцена» также способствуют установлению интенсивной аффективной экономии, находящей выражение в концептах или образах. Что собой представляет сенсорный и перцептивный аппарат постчеловеческих субъектов? Обзор литературы обнаруживает некоторые фундаментальные изменения нашего «внеземного аромата», «сенсорных практик» и аффективных реакций. Нас бросает то в эйфорию, то в отчаяние в маниакально-депрессивном цикле безумия и страха, нарциссизма и паранойи. Шизоидные петли и системные двойные зажимы вместе с ксенофобской паранойей характеризуют политическую экономию аффектов при развитом капитализме.

Они воплощают двойной императив глобального потребительства и врожденной отсрочки коммодифицированного удовольствия, формирующего пристрастие к повторению без различия. Работы Делёза и Гваттари, предлагающие критику капитализма как шизофрении (1980), – весьма актуальный анализ этой извращенной политической экономии.