Посредник

— Леди, я тоже не знаю, как устроены генераторы нуль-пространства, однако они работают, не правда ли? — Ксерксес больно ткнул в мою грудь длинным, костлявым пальцем. — Мне удалось, кое-что узнать про эти кристаллы — просто сейчас у меня нет количественных данных. Кроме того, результаты экспериментов бывают разными. Вам бы следовало увидеть все собственными глазами, и тогда вы поймете, почему они так важны.

Я обдумал его слова.

— Если произвести гравировку кристалла, а потом пропустить через него луч лазера, возникнет трехмерное изображение. Оно будет абсолютно иллюзорным — но вы его увидите.

Ксерксес пожал плечами.

— Объясняйте, как пожелаете. Но я знаю, что добился положительных результатов, вот и все.

— Однако еще раз получить то же самое вам не удается, верно?

— Верно, на данном этапе. Никогда не знаешь, будет ли тебе сопутствовать успех или нет. — И снова его безумные глаза впились в меня. — Но рано или поздно я одержу победу. И стану самым богатым человеком во всем секторе галактики!

— А кому еще известно об этих свойствах кристаллов? Ксавьер Ксерксес с горечью расхохотался.

— Вы думаете, эти жующие лепестки болваны чем-нибудь интересуются? Они лишились последнего разума. Никто не заметит, даже если мои кристаллы швырнут с верхушек Страстных Любовников!

— Ну, так уж никто и не заметит, — перебила его Ребона. — Всем в Цереусе известно, что вы пригласили экспертов из музея Науки.

— Это говорят лепесткоголовые? — безумные зеленые глаза стали хитрыми, и голос Ксерксеса понизился до меланхоличного шепота. — Ну, может быть, в виде исключения, они и правы. — Кажется, вы забыли, — пришлось напомнить Ксерксесу, — у меня на корабле тоже полно кристаллов. Я не меньше вас заинтересован в успехе. — Я повернулся к туннелю и немного помолчал. — Насколько мне известно, к вам обращались Волынки. — А потом небрежно добавил, будто это не имело особого значения: — Чего они хотели?

— Волынки? Сплошная чепуха!

— И все же?.. Ксерксес рассмеялся.

— Они хотели, чтобы я отказался от своих планов — если только я правильно их понял. — Он одарил меня пристальным взглядом. — Если у вас полно кристаллов, почему бы вам не поговорить с Волынками? Возможно, вы сможете понять, почему они проявляют такой интерес к ним.

— По правде говоря, они уже ко мне обращались, однако особого смысла в их словах мне уловить не удалось — что-то относительно запрета перемещать или продавать кристаллы. Как вы считаете, это следует принимать всерьез?

Ксерксес презрительно надул губы.

— Эта планета принадлежит людям, мистер Старший Посредник Хоув, и управляется она по нашим законам. Меня не волнуют проблемы Волынок.

— Вполне разумно, но мы не знаем, на что они способны.

— На Новой Соноре находится около дюжины Волынок и четверть миллиона людей. — Он погладил ладонью свою роскошную бороду и показал на красный круг. — Я представитель Королевского Огня, Доминиона Второго Класса, Семнадцатой Ступени. Мне казалось, что бывший Посредник, вроде вас, мог бы это сообразить. Я не боюсь лягушек-переростков. Никто не посмеет отнять у меня мои кристаллы!

Ослепленные утренним солнцем, мы с Ребоной, мигая, стояли перед штольней, ведущей в рудник Ксерксеса. Побитый голубой флайер бородатого безумца стоял рядом с аппаратом Ребоны.

— Вы не хотели бы попробовать прокатиться на бабочке? — поколебавшись, предложила Ребона.

В лучах яркого солнца Новой Соноры она была не просто хорошенькой — она казалась настоящей красавицей. К тому же в данный момент у меня имелась масса свободного времени.

— С удовольствием, — кивнул я.

Загон для бабочек помещался на окраине города, внутри основания цереуса средних размеров. Под огромным прозрачным тентом, прячась в чернильной тени, отдыхали семь или восемь бабочек, прижав к сине-алым туловищам свои зелено-голубые крылья, из-под которых виднелись лишь макушки похожих на торпеды голов. От каждого из неподвижных существ шла тусклая красная трубка, заканчивающаяся в контейнере из нержавеющей стали. Огромные желто-черные глаза казались такими же пустыми, как столовые тарелки после автомойки.

— Сахарный сироп, — объяснила Ребона. — Пока его не будет в. достатке, бабочки не сдвинутся ни на дюйм.

Обитатель Новой Соноры с выдубленной солнцем кожей, который казался таким же вялым, как его разноцветные подопечные, неохотно выбрался из удобного кресла и принялся апатично готовить к полету ближайшую бабочку. Длинный хоботок медленно втянулся внутрь, и крылья, не торопясь, начали расправляться. Стукнув огромное насекомое по голове массивным оранжевым шестом, он заставил бабочку протиснуться в широкое отверстие клетки. Ребона Микинг взяла меня за руку и помогла взобраться на удивительно твердую спину нашего «скакуна».

Когда через несколько часов мы вернулись в «конюшню», я одобрительно посмотрел, как Ребона грациозно спустилась с нашего «скакуна»: ее длинные, стройные ноги были хорошо видны под обтягивающей тканью брюк. В слишком сухом воздухе запах пота не ощущался, но я прекрасно понимал, что в такую ужасную жару мы быстро теряем влагу.

Я показал пальцем в сторону космопорта.