Посредник

Я открыл дверь, и она вышла из кабинета. Я пошел следом. Мне хотелось получить такое же задание, как у Шейлы, потому что о Джин Браун за последние два месяца очень много шумели в Америке. Свою популярность она заработала тем, что умела показаться обнаженной. Этой славы она достигла не в Америке, а во Франции. Ей пришлось последние два-три года очень и очень много выступать обнаженной в многочисленных кабаре и театрах. Она бы, возможно, так и не стада известной за пределами Франции, если бы не один американский журналист, у которого было свободное время и который знал французский. Этот журналист просматривал периодику и увидел множество фотографий Джин Браун. Снимки ее обнаженного тела сопровождались некоторыми подробностями выступлений.

У журналиста в тот момент не оказалось никаких важных новостей для вечернего выпуска, и он решил выдать информацию о Джин Браун, предварительно умножив количество ее выступлений на среднее число посетителей. В результате он пришел к удивительному открытию — Джин Браун посмотрело более двух миллионов человек.

Эта информация обошла все газеты, и о Джин Браун заговорили.

Я проводил Шейлу до ее машины, и она уехала. Потом я сел в свою машину. Раньше мне очень хотелось получить интервью с Майером, но теперь я бы поменялся заданиями с Шейлой.

3

Я выехал из Чикаго и через час уже был на полпути к дому Майера.

День был солнечный и теплый. Хотелось радоваться жизни и наслаждаться прекрасным днем.

Когда впереди на обочине я увидел машину, а рядом человека с поднятой рукой, то не замедлил остановиться. Если честно, то я остановился, скорее всего потому, что у машины стояла девушка.

Но ошибочность своего поступка я понял, едва остановившись и приглядевшись к девушке повнимательнее. Лицо, вернее, те части лица, которые можно было рассмотреть, действительно были приятными, но в ней было что-то такое неуклюжее и блеклое, что вызывало чувство неудобства. Начать хотя бы с того, что на ней было все из твида. Толстый мешковатый пиджак с выпирающими карманами, такая же толстая твидовая юбка до середины щиколоток, толстые чулки, тяжелые башмаки, строгая широкая шляпа, скрывающая волосы. К тому же на ней были громадные солнечные очки из роговой оправы, скрывавшие пол-лица.

Она сказала холодным уверенным голосом:

— Вы мне не поможете? У меня что-то сломалось.

Я вздохнул и выбрался из машины.

— Вы так добры, — сказала она, улыбаясь.

Часть лица, не прикрытая очками, показалась мне очень милой и привлекательной.

— В чем дело? — буркнул я.

— Она… она просто остановилась.

— Вы проверили уровень бензина?

— Я… э…

Я проверил уровень бензина. Он оказался достаточным. Тогда я открыл капот и заглянул внутрь. Пахло горелым маслом. Я вытащил мерную линейку, вытер ее и опустил, чтобы проверить уровень масла. Масла не было.

— Что случилось до остановки? — спросил я. — Вы слышали какой-нибудь стук?

Она удивленно раскрыла глаза.

— Откуда вы знаете?

— А потом стук стал сильнее, — предположил я.

— Да. Очень громкий стук, а потом она остановилась.

Я вздохнул.

— Вашу машину теперь можно двигать только с помощью тягача. Надо было проверить уровень масла. У вас сгорели подшипники.

— О боже!

— Я могу вас подвезти до ближайшей ремонтной мастерской.

Она всплеснула руками. Руки были красивыми с длинными нежными пальцами.

— Но я так спешу. Я не могу ждать.

— А куда вы едете? — спросил я.

В ее глазах сверкнула надежда.

— И вы будете так добры? А вы сами куда едете?

— Только до Стоунвилла.

В глазах ее появилось удивление, рот приоткрылся, но она тут же собралась и спокойно произнесла:

— Мне тоже в том направлении. Если вы будете так добры, то я доберусь с вами до Стоунвилла, а оттуда уеду автобусом.

— А что с этим? — Я показал пальцем на ее машину.

— Я позвоню из Стоунвилла в компанию и скажу им, чтобы они забрали машину.

Я лично не против того, чтобы подвезти человека. Но день был такой радостный и солнечный, что я бы предпочел подвезти какую-нибудь стройную длинноногую даму, чем эту закутанную неуклюжую женщину.

— У вас дела в Стоунвилле? — спросила она, как только мы тронулись.

Я помедлил, потом спокойным голосом ответил:

— Хочу навестить приятеля, — И тут же попытался задать контрвопрос: — Давно в Чикаго?

Она подозрительно посмотрела на меня.

— А почему вы решили, что я не живу в Чикаго?

Я довольно хмыкнул.

— Догадался. Женщины в Чикаго не носят твид.

— Твид носят везде. Он очень удобен для поездок за город.

— Только не для Чикаго, — парировал я.

— Мне кажется, вы грубите.

— Ерунда, леди. Вы задали прямой вопрос, я дал прямой ответ.

Она надолго замолчала. Затем неожиданно сказала:

— Я не всегда ношу твид.

— Надеюсь, — отозвался я искренне. — А сегодня зачем? Маскировка?

Она резко выпрямилась, посмотрела на меня сквозь очки и, прищурившись, спросила:

— Что-что?

— Да вы не обижайтесь, — ответил я успокаивающе. — Я просто так сказал.

— Извините, я была слишком резкой. Нервы на пределе.

— Ничего. У меня тоже день неудачный.

Она вздохнула.

— У всех бывают плохие дни. Надеюсь, у вас ничего серьезного?

Я пожал плечами.