Посреди ничто

Втроем мы отправились и подобрали с карниза все, что смогли найти. Пришлось подниматься наверх до вершины расселины, чтобы набрать количество хвороста, которое стоило бы нести обратно. Мы принесли дрова в пещеру, и, пока мы с Демари трудились над разведением огня, Солвейг отправился за новой порцией. Заставить эти тоненькие хрупкие ветки загореться было не просто. Кремень в карманной зажигалке Демари истерся без видимого успеха. Он ругнулся и, отведя меня назад, нацелил свою пламенную винтовку на ветки. Сработало восхитительно! Каждая до единой веточка запылала в струе огня его винтовки. Но выстрел разбросал их на несколько ярдов, и половина из них улетела за карниз. Мы обожгли себе пальцы и извели себя, подбирая горящие ветки и швыряя их обратно в маленькую впадинку, где мы устроили очаг. Мы положили оставшийся запас топлива на маленькое пламя, и стали смотреть, как оно растет. Стало лучше, стало значительно лучше. Тепло лучилось, но наши спины мерзли, пока мы жарились спереди. У Демари появилась идея, он вынул обойму из своего ружья и выпотрошил ее. Горючий материал высыпался в виде мелкого порошка, достаточно безопасного, пока на него не попадет искра. Он бросил капсюль в огонь, где тот взорвался негромким хлопком и тускло-желтой вспышкой пламени. Потом отмерил порошок из обоймы в маленькие кучки по несколько граммов и завернул каждую в кулек их сухих лиановых листьев.

— На случай если погаснет, — объяснил он. — И если останутся еще живые угли, я высыплю один из них, и нам не придется стрелять в целую кучу золы, чтобы снова разжечь костер.

— Отлично, — ответил я. — Теперь нам лучше пополнить дровницу.

Мы посмотрели друг на друга, внезапно вернувшись с небес на землю.

Поразительно, как мозг может откладывать в сторону то, о чем он не желает размышлять. Просто удивительно как мы могли забыть о том, о чем не хотели думать. Дрова напомнили нам обоим: доктор Солвейг ушел за ними около сорока пяти минут назад. А до вершины расселины карабкаться всего минут пять.

Ответ был очевиден — марсиане. Но, само собой, нам нужно было в этом убедиться.

И мы убедились, едва не поплатившись нашими оружием, безопасным укрытием, костром и нашими собственными жизнями. Мы бросились по карнизу как пара гнедых, подскакивая в слабой марсианской гравитации — могли сорваться в пропасть на каждом шагу. Полагаю, что, если мы вообще о чем-то думали, то думали так: чем большую суматоху мы поднимем, тем больше у нас шансов спугнуть марсиан прежде, чем они убьют доктора Солвейга. Мы орали дурными голосами и с грохотом скидывали камни в ущелье. И на вершине расселины мы оказались в считанные секунды, где и вляпались прямо в засаду. Они поджидали нас там, наши первые марсиане, которых мы встретили лицом к лицу.

Мы видели их, словно призраков в тоннелях. Ночь был темной, даже несмотря на звездный свет, наполовину приглушенный ветвями над головой, но они, казалось, мерцали, фосфоресцировали, как гниющие растения. Гниль — было самым подходящим словом для описания этой картины. Внешний вид марсиан больше всего напоминал трупы. У них не было предплечий или рук, но их лица были смутно человеческими, или казались такими. То, что, скорее всего, было ушами, были огромны и висели, как у спаниеля, но у них были глаза, впалые, но яркие, и был рот, и они были с человека ростом, и имели человеческую пластику, когда угрожающе двинулись на нас с чем-то, что, видимо, было оружием.

Пламенная винтовка Демари затопила лес огнем. Наверное, он уничтожил нескольких из них, но свет был таким слепящим, что мы этого не увидели. Я выстрелил близко к подножию того места, куда стрелял Демари, и лес вновь взметнулся огнем. Мы слепо перезаряжали в темноте. Свет теперь исходил от пламени, которое мы зажгли выстрелами, но, как и любой огонь, он горел по-марсиански — слабо и прерывисто, отбрасывая скачущие, маскирующие движения объектов тени. Мы без толку били рядом с кустами некоторое время, затем отступили и перегруппировались на краю расселины. И в этом была наша ошибка.

— Что с Солвейгом? — спросил Демари. — Что-нибудь видел?..

Но шанса закончить предложение ему не дали. С более высокой скалы, чем наша, донесся какой-то скрежет, и вокруг нас стали падать булыжники. Уворачиваясь, мы вернулись на карниз, но надежды пробиться этой дорогой не было. Демари заревел:

— Давай, Уилл! — И вновь двинулся по карнизу, но каменный душ усилился и удвоился. Выбора не было. Мы торопливо, задыхаясь и дрожа от холода, двинулись назад к пещере и вбежали внутрь. И стали ждать. Ожидание было не из приятных — как только марсиане появятся в проеме пещеры, нам крышка. Потому что, как вы понимаете, в наших стрелковых упражнениях по дюнам с золотом сиянием, в разведении огня в пещере и в орудийных залпах по лесу там, наверху, мы проявили большую неосторожность.

Наши пламенные винтовки были пусты.

Мы поддерживали тепло и нервничали всю ночь, а в свете нашего тусклого костра (не более пары веток за раз) мы видели фигуру напротив на той стороне расселины.