Поспешный суд

— Ты напрасно с таким укором смотришь на меня, дорогая. Я тут ни при чем! Они уволились сами! Ты же прекрасно знаешь, что работать никто из них не любил, а мой Фанг бездельников не терпит. Впрочем, так же, как и я. Но зато сейчас приняты вполне достойные люди. По личной рекомендации Фанга. Кстати, после завтрака можешь пройтись по дому и посмотреть, что изменилось.

Почувствовав зверский аппетит, что было вовсе неудивительно после интенсивно проведенной ночи, Тори положила на тарелку всего понемногу и принялась за завтрак. Было очень вкусно, и ей пришлось признать, что смена поварихи прошла удачно.

После завтрака она, как и советовал Зак, отправилась в путешествие по дому. Начала она с большого холла и была удивлена, заметив на полу веселые разноцветные зайчики. Подняв голову, увидела большой витраж прямо над входной дверью.

— Что это, мистер Бэрд? Неужели за прошедший день здесь выложили витраж?

Бэрд траурно клюнул носом.

— Нет, миссис Рассел! Это новая горничная протерла стекло над дверью, и оказалось, что это витраж!

Это впечатлило Тори. Думая о том, сколько же открытий сулит ей чисто убранный дом, двинулась дальше. На втором этаже над балконной дверью обнаружился еще один витраж, состоявший из ярко-синих васильков и колокольчиков, а на третьем этаже, в бильярдной, оказалось, что стены были просто закопчены многолетним дымом, потому что чудесным образом превратились вдруг из коричневато-серых в золотистые.

В конце столь поучительной экскурсии Тори заметила уныло бредущему за ней Бэрду:

— Что ж, должна признать, что мой муж был совершенно прав, заявляя, что в штате здешней прислуги были главным образом лентяи. Интересно, за что их держал мой отец? Что не за работу, это ясно.

Прокашлявшись, Бэрд скованно признал:

— Насколько я знаю, многие из них были друзьями его детства. И он им просто доверял.

Тори понимающе кивнула.

— Или откупался, чтобы они не сообщили кому надо его настоящее имя. У отца ведь были крупные нелады с чикагской мафией?

Бэрд выпятил грудь.

— Насчет этого я ничего не могу сказать, мэм!

Не споря, Тори прошла в кабинет, где Зак что-то стремительно диктовал по телефону. Увидев ее, подмигнул и закончил разговор.

— Ты работаешь? — Признаться, Тори была несколько разочарована. Ей хотелось, чтобы муж хоть несколько дней принадлежал ей одной.

Поцеловав ее, Зак успокаивающе сказал:

— Просто я пытаюсь освободить пару недель для нашего медового месяца. Куда бы тебе хотелось поехать?

Тори не задумалась ни на секунду.

— Конечно, к маме! Я так по ней соскучилась!

Через пару дней они уже летели в Кирибати. От столицы Кирибати Баирики, куда они прибыли поздним вечером, нужно было еще несколько часов плыть катером до острова, где жила миссис Маллен. Чтобы передохнуть, Зак заказал двухкомнатный номер-люкс в центральной гостинице Баирики, в которой главным образом и останавливались приезжавшие в это островное государство немногочисленные белые.

Гостиница на языке кирибати называлась «Жемчужина» и впрямь своими белыми боками, сложенными из спрессованного известняка, походила на морской жемчуг.

Изнемогшая за время полета Тори уснула в прохладной комнате, отказавшись от ужина, а Зак, как более выносливый, спустился в ресторан. Проигнорировав предложенные ему национальные блюда, сочтя их уж слишком экзотическими, остановился на итальянской лазанье и запеченном палтусе под белым соусом. Поев, вернулся в номер.

Уставшая Тори безмятежно спала, и Зак, пожалев жену, был вынужден принять душ, чтобы обуздать желания плоти. Это ему плохо удалось, поскольку из крана с холодной водой текла вода той же температуры, что и из горячего, и он проворочался всю ночь на диване в соседней комнате, боясь разбудить Тори.

Но утром он все же разбудил жену поцелуями. После завтрака на открытой всем ветрам террасе они наняли катер и помчались к Голубой лагуне, где жила миссис Маллен. Дорога была нетрудной, но поднимавшееся над горизонтом солнце с каждой минутой припекало все сильнее, и к концу путешествия от него не спасал даже натянутый на палубе тент. От нагретой воды поднимались тяжелые испарения, и Зак, то и дело вытиравший пот клетчатым носовым платком, с досадой воскликнул:

— И как здесь можно жить в такую жару?

— Люди ко всему привыкают, — философски заметила Тори.

— Не представляю, как к такому можно привыкнуть, — пробурчал Зак. — Тут даже мозги плавятся.

Но вот наконец вдали показался зеленовато-голубой остров. Зак вынул бинокль и принялся изучать его берега. Внезапно он резким движением протянул бинокль Тори.

— А ну-ка, взгляни!

На берегу среди небольшой кучки туземцев стояло двое белых — мужчина и женщина.

— Отец вовсе не погиб! — сдавленно проговорила Тори.

Зак потер лоб.

— Признаюсь, что что-то в этом духе я и предполагал. Уж слишком его гибель была театральной, целиком в духе его постановок. Но для чего он это сделал?