Пособие по выживанию

И вновь у меня не осталось никакой возможности соврать. Я бы и хотела, но губы против моей воли произнесли:

– Не определилась, то ли бордель, то ли спальня его друга, то ли его полог со скабрезными картинками.

Глухо замычав, Владлен Азаэрович рыкнул «совсем разучился», после сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, глаза его вдруг замерцали со странной периодичностью, заворожив меня окончательно, и черт приказал:

– Рассказывай!

Придвинулся ближе и у самых губ добавил:

– С самого начала, подробно, основательно, не упуская ни единой детали.

И почему-то не было никакой, вот совсем не единой возможности избежать приказа, слова сами собой побежали одно за другим, и я начала рассказывать:

– Говорят, в день, когда я родилась, пошел снег. Мелочь, по идее, но проблема в том, что день моего рождения приходится на середину лета, а снег летом – это как-то… неправильно. Не должно так быть. Вот и в моей жизни, говоря откровенно, такого быть не должно! Вот не должно быть, чтобы при живых родителях дите сиротой росло. Не должно быть, чтобы из всех школ меня крапивой гнали. Не должно быть, чтобы первый привороженный хлопец деревенский бараном под окном блеял всю ноченьку… Не должно быть, чтобы…

– Стоп, – хмуро скомандовал Владлен Азаэрович.

Я умолкла.

– Ты мне сейчас что рассказываешь? – возмутился декан чертового факультета.

– Все, – честно выдохнула я. – Все с самого начала, подробно, основательно, не упуская ни единой детали.

У Азаэровича скептически изогнулась одна бровь, и он поинтересовался:

– Тебя из школы крапивой погнали?

Не хотелось мне отвечать, а ответилось:

– Да, бабка меня до ночи ждала, не дождалась и пошла искать, а я просто в школе зачиталась, не заметила, что уже ночь на дворе, вот бабка и…

А почему я это рассказываю?

Стыдно стало вмиг, я же с бабушкой после месяц не разговаривала от обиды, я такое даже на собеседовании в Керимской школе не рассказывала, а там ворожеи были опытные, всю правду вытягивали, но все равно не рассказала.

– Хорошо, – необычайно ласково произнес Владлен Азаэрович, – и я обязательно после выслушаю всю твою историю, но сейчас мне, пожалуйста, с того момента, как к тебе прикоснулся труп.

– Трупы не трогала! – поспешно ответила я.

– Будущий труп, – поправил декан чертового факультета.

– Все мы когда-нибудь умрем, – вполне резонно заметила я.

Тихий угрожающий рык.

Затем с едва сдерживаемым раздражением:

– Григорьева, начни, пожалуйста, с момента, когда сегодня на твою девичью честь посягнули!

– А-а-а, – понятливо протянула я.

– Д-д-да, – прошипел Владлен Азаэрович. – Впрочем, что-то подсказывает мне, что покуситься на твою честь может либо полнейший имбецил, либо тот, кому ты уже мозг сломать умудрилась, соответственно, да – опять же полнейший имбецил.

Но я его уже не слушала и, прикрыв глаза, с придыханием начала рассказывать:

– Я пришла в свою комнату, легла спать, сладко зевнула, устроилась поудобнее, закрыла глаза, и все началось с поцелуя… С такого нежного, затягивающего поцелуя, от которого по телу побежали мурашки, в животе как-то все разом ухнуло вниз и на ногах пальчики поджались. Понятия не имею, с чего вообще такая реакция у моих пальчиков, вы не знаете, нет?

Декан чертового факультета отрицательно покачал головой и почему-то сглотнул.

– Ну и ладно, – решила я, закрыла глаза и вернулась к рассказу: – А поцелуй все продолжался и продолжался, и чья-то рука медленно двинулась вниз по шее, скользнула на плечо, прошлась ниже, накрыла грудь. Знаете, так властно и в то же время нежно очень.

Внезапно ладонь Владлена Азаэровича переместилась на мою грудь, и черт хрипло спросил:

– Так?

Я почему-то ответила:

– Нет, он правую сжимал.

Рука сдвинулась, касаясь настолько бережно, словно декан чертового факультета прикасался к чему-то невероятно хрупкому и очень ценному.

– Та… – начал было он. И вдруг, убрав ладонь, прорычал: – Я не понял, какого дохлого убзгоя кто-то посмел трогать то, что я. Стася, – рык, – имя мне, быстро!

И мне как-то вдруг стало очень не по себе, и да – потребовалось срочно в комнату для маленьких девочек. И без разницы, что я ее посещала перед семейными разборками, сейчас мне экстренно туда потребовалось с перепугу. И ни порядка, ни разборок, ни вообще уже ничего не хотелось.

– В-в-владлен Аз-заэрович, – нервно заикаясь, с трудом проговорила я, – а можно мне с-с-спать уже и.

Вместо чего-либо адекватного боевой черт прорычал:

– Кто?!

Вжавшись в дерево, я окончательно испугалась и затараторила:

– В-в-владлен Азаэрович, да чего вы?.. Да я. я сама разберусь, я.

И в дерево меня вдруг вжали всем ставшим почти стальным телом, и этот, который точно не черт, потому что клыков у чертей нет, тихо и оттого вконец жутко произнес:

– Имя мне, Станислава. Имя, я сказал!

– Д-д-да что вы…

– Имя.

И я выдохнула:

– Лорд Тиаранг.

Меня отпустили в тот же миг. Еще мгновение Владлен Азаэрович задумчиво рассматривал перепуганную ведьму, а после скомандовал:

– Марш спать.

Отряхнувшаяся и оправившаяся от испуга я неожиданно решила понаглеть и потому весьма воинственно поинтересовалась: