Пособие по выживанию

– Извини, не привык к долгим ухаживаниям, – прошептал, целуя, лорд Тиаранг, – так что мы с тобой начнем с самого интересного.

И как выяснилось – самое интересное хранилось у меня под…

– Лорд Тиаранг, – задохнувшись от его наглости, воскликнула я, – а я… а мне… можно мне в комнатку для маленьких девочек?

Этот на четверть демон медленно, с явной неохотой перестал поглаживать «все самое интересное», плавно отстранился, заглянул в мои готовые врать до последнего глаза и ответил:

– Можно. И я с тобой пойду.

– Тоже природа зовет? – участливо поинтересовалась я. – Впрочем, мужчины в вашем возрасте действительно имеют некоторые сложности с…

– Стасенька, – неожиданно зло перебил лорд Тиаранг, – впредь контролируй свою речь в моем присутствии.

И как-то сразу холодом повеяло.

– Пустите, – жалобно повторила я свою просьбу.

Мужчина отодвинулся, выпуская перепуганную ведьмочку.

С трудом переставляя ноги, не оглядываясь, прошла двадцать шагов, шагнула к двери, на которой символично были изображены цветущие кустики. Мужской туалет тут тоже был, но меньше раза в четыре, и кустики там не цвели вовсе.

Зашла и, прикрывая дверь, обнаружила, что лорд Тиаранг стоит, прислонившись плечом к стене, сложив руки на груди и выражая готовность ждать завершения моего общения с природой.

Закрыла дверь, прижалась к ней спиной, медленно сползла на пол и сидела с минуту так, размышляя о перспективах. Перспективы были самые нерадостные – АБМ и ректор этого самого заведения в постели. И не то чтобы сам мужик мне не нравился, было в нем что-то такое, харизматично-притягательное, опять же наглость, хреновый характер, чрезмерная самоуверенность – просто-таки идеальный объект для перевоспитания, а что нам, ведьмам, еще надо. Но в том-то и проблема – имелись у меня обоснованные опасения, что вот это двухметровое не поддается воспитанию. Да и себя до слез жалко…

Стена, выложенная отвратительнорозовым кафелем, с тихим шорохом отъехала в сторону, впуская нашу директрису, за которой последовал и дед Нагар.

Не говоря ни слова, Доминик подошла, взяла меня за руку, заставила подняться и так же бесшумно увела за собой, оставляя домового в туалете, – сразу ясно, следы заметать будет.

– Не спите? – задала я риторический вопрос ведьме, следуя за ней.

– Да какой уж тут сон, документацию в порядок приводим, дела личные перепроверяем, закрывают нас, Стася.

Я, не выдержав, всхлипнула.

Доминик продолжила:

– Из четырехсот учениц школы эти стервятники отобрали едва ли пятьдесят наиболее одаренных, их в другую ведьминскую школу направляют.

– А остальные? – спросила я.

Директриса подошла к очередной стене в этом темном коридоре, прикоснулась, и та осыпалась лепестками роз, позволяя нам войти в директорский кабинет, а едва мы вошли, лепестки взмыли вверх, вновь становясь непроницаемой каменной стеной. Здесь, в кабинете, находились почти все преподавательницы Керимской школы, и все с сочувствием улыбнулись мне.

– Насчет лорда Тиаранга, – начала Доминик, проходя к своему столу и садясь в директорское кресло, – тут я тебе ничем помочь не могу.

– Что? – выдохнула я.

Аллиночка, сидящая в углу с какой-то папкой, тихонечко всхлипнула, ей вторила Элля, доставшая платок и промокнувшая слезы.

– Ловко он все провернул, – продолжила директор. – Понимаешь, маг он, причем боевой, а там гонору – ух…

– Не перевоспитывается, – снова всхлипнула Аллиночка.

– Увы, – подтвердила Доминик.

Затем поправила высокую пышную прическу, рыжие волосы директрисы вообще легенда нашей школы, устало потерла виски и продолжила:

– Видимо, заприметил он тебя сразу, уж что-что, а демоническая кровь позволяет делать выбор практически мгновенно, но вот с покорением твоего сердца не вышло. – Еще один тяжелый вздох и горькое: – Ты, пойми, Стасенька, он маг, гонор, самомнение, уверенность зашкаливают, такой с букетами бродить за тобой не станет, и стихов не расскажет, и воспитанию не поддается, мужик-то матерый, тертый, состоявшийся. А кровь взыграла, страсть вспыхнула, и желаемое завсегда получать привык. Вот и разыграл он всю эту ситуацию с зельем-то приворотным.

Я ахнула.

– Не ожидала? – усмехнулась Доминик. – Вот и Аллиночка не раскусила сразу.

Из угла раздались сдержанные рыдания.

– Ты, Григорьева, вспомни-то, как все было, неужто матерый мужик и не ведает, какое зелье все молоденькие ведьмочки в совершенстве осваивают? Да вас глухой ночью разбуди – так сварите и не ошибетесь же.

И я запоздало понимаю, что Доминик права, по всем пунктам права.

– Аллиночку он взглядом запугал, – продолжила директриса. – Вас спровоцировал, да знатно так, и главное, тут уж не подкопаешься – официально мужику был нанесен магический вред, вредителю и расплата светит, оттого и не могу защитить я тебя, Стасенька. Ни защитить, ни прикрыть, ни от судьбы печальной избавить, ведь знамо дело – год-два, да и натешится Тиаранг.

Тут и стало мне плохо совсем и окончательно. Стою посреди кабинета директорского, от любимых преподавательниц только всхлипы и слышатся, и сама Доминик смотрит так, что реветь в голос хочется.