Пособие по выживанию

Недавно я подметил любопытную деталь. Когда кто-нибудь говорит мне: «Для Вас есть новая информация» или «У меня для Вас новость», в меня почти вместе с первой эмоцией незаметно проскакивает страх. Раньше я этого совершенно не замечал. Я стал фиксировать его появление лишь тогда, когда понял, насколько вредно чувство страха. Страх и боль связаны в нашем подсознании. В эмоции страха подсознательно заложена боль физического разрушения. Уходя от боли, мы спасаем свою жизнь. Если мы сидим на рельсах и видим мчащийся на нас поезд, эмоция страха заставит нас убежать, чтобы спасти себе жизнь. Но если мы видим поезд на горизонте, возникает такая же эмоция страха, и это парализует наше развитие. Страх полезен при непосредственном контакте с опасностью, но ему, как боли или чувству голода, нельзя подчиняться.

Страх — это примитивная форма воспитания. Он заставляет сдерживать желания, активизирует работу сознания. Страх — это показатель зависимости от окружающего мира. Когда мы зависим, мы получаем информацию. Бесстрашный обычно становится начальником, а боязливый замом. Бесстрашные реализовывали накопленную информацию. Боязливые и подчиненные принимали и накапливали ее. Бесстрашные тяготели к хамству, пресыщенной бездуховности. Они переставали чувствовать других людей, забывали об их интересах, все больше концентрировались на себе. Это уменьшало любовь в их душах. Боязливые и осторожные побеждали не в прямой атаке, а в закулисных интригах. Но чем больше развивалось их сознание и опыт, тем жестче они становились внутренне и также теряли любовь. Если же вера в Бога помогала сохранить любовь, страх превращался в осторожность, а осторожность в мудрость. Человек мог одновременно работать на прием и на реализацию.

Ощущая абсолютное подчинение Божественной воле, человек был раскрыт для принятия и обработки информации. Ощущая Божественное в себе, человек реализовывал и выплескивал накопленную информацию. Кто чувствовал Божественное в себе, больше концентрировался на творчестве, радости, веселье, отдаче. Кто видел Божественную волю вокруг себя, концентрировался на сдержанности, отрешенности, уединении, осмыслении происходящего. Как только уходила любовь и видение Божественного, у одних появлялись разнузданность, хамство и попустительство своим внешним желаниям, у вторых — страх, уныние, зависть. Отдача и реализация происходят как следствие накопления. И если в подчинении принятию информации мало любви, то и реализация будет хамоватой и агрессивной. Для того, чтобы ощутить Божественное, нужно забыть о человеческом. Поскольку страх связан с телом, можно сделать простой вывод: пока страх существует, Божественная логика непостижима. Поэтому апостолы говорили, что боящийся не искушен в любви. Чтобы машина тронулась с места, необходима первая передача. Но если она набрала скорость, и мы не переключаемся на высшие передачи, то губим мотор.

По мере развития человека страх превращается в сдержанность, осторожность, самодисциплину. И постепенно главным мотивом поведения становится чувство любви. Не нужно делать то, что мешает любви, уменьшает ее количество в душе. И если в поведении животного, в его подсознательных эмоциях страх занимает процентов восемьдесят, то у человека процентов пять-десят-шестьдесят. До сих пор мы не подозревали, что любой наш поступок соотносится сначала с эмоцией страха, а затем с эмоцией удовольствия. И это вполне естественно. Ибо страх тормозит зависимость от поверхностных положительных эмоций. Без веры в Бога страх необходим. Он дисциплинирует, сдерживает, заставляет работать на прием информации, развивает сознание. Поскольку развития без боли не бывает, страх и развитие тесно соседствуют. И если любви Божественной не хватает, перестройка организма вместо развития становится разрушением и гибелью. Страх сковывает, останавливает разрушение и развитие одновременно. Значит, чем меньше любви в душе, тем больше должно быть спасительного страха, который ограничивает многовариантность системы, но удерживает ее от саморазрушения. Значит, просто удаление страха из души приведет к гибели. Любовь обычно приходит порциями, а в перерывах идет страх. Если же устремление к любви и к Богу идет непрерывно, возможности адаптации к миру неизмеримо возрастают. И тогда страх перестает быть главным защитным механизмом.