Пособие по выживанию

Лица, участвующие в следственном действии, были заранее предупреждены о применении при производстве следственного действия пыток, технических средств, магического поиска, запугивания.

Осмотр производился в условияхясного осеннего дня, при солнечном и магическом освещении, сопровождался шумными визгами, проклятиями, попытками давления на следствие со стороны Поганкиной М. Я.

В результате осмотра места происшествия было установлено:Посещение женского общежития фей следующими недопустимыми лицами:

Боевые маги Единой империи.

Демоны отверженных кланов, проживающие на территории Единой империи.

(По результатам осмотра возбуждено дело об измене Преисподней, дело передано в вышестоящие инстанции.)

Далее было выявлено следующее:

1. Незаконные виды деятельности, как то: изготовление приворотных зелий, выведение растений запрещенных свойств, попытка вызова духов из тонкого мира, гадание в неустановленных формах, торговля омолаживающими фруктами. (По результатам осмотра возбуждено дело о незаконной предпринимательской деятельности, дело передано в вышестоящие инстанции.)

(подпись понятого)

(подпись понятого)

Обалдение мое после прочтения было неописуемым.

И тут, ко всему прочему, из туалета донеслось басовитое:

– А ваши перья, паутину и шерсть козлов навы спалили, сам видел.

– Паутины не было, – заявила я.

– Да? – рыб, видимо, задумался. – Странно. Навы предположили, что вы хотели обвинить фей в насильственной связи с сатирами, коих эти прозрачнокрылатые паутиной связывали, чтобы не убежали. А что, план в другом был?

Мне стало окончательно стыдно… Это что навы о нас подумали?! И вопрос тут же припомнился: «А феек, значит, не жалко?». Жалко! Теперь уже очень жалко! Это ведь вообще жестоко получается – это получается, мы с ведьмочками хотели всем показать, что на феек даже любвеобильные сатиры не зарятся, и несчастным приходится паутиной их связывать?! Нет, совсем фу. И некрасиво, и пошло, и вообще мы, ведьмочки, не такие. В смысле одно дело – им горы мусора приволочь, и совсем другое. Ой. Перед навами так стыдно.

* * *

Дверь раскрылась без стука. Раскрылась и закрылась, так никого и не впустив.

Отложив протокол, потрясенно посмотрела.

Внезапно из воздуха появился букет. Букет пролевитировал к окну, попытался сунуться в кадку к моему злобному кустику, за что был бит по цветам и упаковке. Задумался. Понял, что там ему не рады, и, изрядно потрепанный, бросился на мою кровать. Там и затих.

На этом чудеса не закончились.

После букета в воздухе возникла бутылка белого вина и два хрустальных бокала. Бокалы попытались, сдвинув карту, устроиться на прикроватной тумбочке. Карта, милая и вредная только внутри, неожиданно отрастила клыки размером с палец и вполне натурально зарычала. Бокалы передумали занимать чужое место. Огляделись, пролевитировали до столика у стены, разместились там. Бутылка, проследовавшая за ними, открылась не сразу.

– Стаська, – раздалось басовитое из туалета, – я это… Я тебе сказал спасибо за то, что ты меня в канализацию не спустила?

Бутылка, пытающаяся открыться, дрогнула. Затем раздался сиплый голос:

– Это кто?

– Рыб, – ошеломленно ответила я. Потом спросила: – Бутылка, а ты что, разговариваешь?

Бутылка зависла. Повисела, после все же открылась, разлилась по бокалам и мрачно ответила мужским, что примечательно, голосом:

– Иногда.

И тут рыб из туалета напряженно поинтересовался:

– Стаська, ведьма безголовая, ты с кем там беседуешь?

Ответить я не успела, за меня лениво сказала карта:

– С посторонним. Руководство университета уже поставлено в известность о проникновении.

Не знаю, с каким посторонним, но бутылка переместилась на стол, а два бокала с вином взмыли вверх и полетели ко мне.

Подлетели. Один завис, второй приблизился ко мне, явно намекая на то, что его полагается взять.

– Ой, елки хвойные, – пробормотала я.

– Хороший тост, – произнес все тот же мужской голос, который явно бутылке не принадлежал. – Вино попробуй, Станислава.