Пособие честолюбца

Никите Хрущёву повезло не больше. Дав людям жизни в том социальном строе, который был построен самим народом (большевики и Сталин действовали не в безвоздушном и безлюдном пространстве, и государственный аппарат состоял из людей, добровольно занимавших административные посты), Никита Сергеевич не снискал даже намёка на благодарность. Недолго радовались граждане, переселённые из землянок и подвалов в отдельные квартиры пятиэтажных домов эконом-класса. Понакупив бюджетной мебели и телевизоров, отдав детей в фактически бесплатные ясли и сады, абсолютно бесплатные школы и институты, в которых ещё и приплачивали, народ начал варнякать: Никита — кукурузный хам. Никита гоняет искусство. Никита не умеет себя культурно вести в ООН.

Милый мой мальчик! Не верь людям. Никита думал, как поскорее и подешевле накормить свой народ — кукуруза показалась ему заменителем продовольственного рога изобилия. Она не такая капризная, как пшеница, и урожайность из неё выше, и гимора с ней меньше. И он правильно всё делал — в рамках тех возможностей, которые у него были. И в ООН он вёл себя вполне адекватно, просто немножко погорячился. Но по существу он был прав — он заступался за свой строй, каким он его видел в мечтах, и за своих союзников по мечте — за Кубу. И на выставке в Манеже, когда он кричал «абстракцисты! пидорасы!» — он точно дал определение и этому направлению в искусстве, и принадлежностью художников как к сексуальной группе, так и художественной школе. Пабло Пикассо ведь написал в мемуарах, которые не афишируются, что всю жизнь был клоуном от искусства, и вся его живопись — чистое скоморошество и обман доверчивых трудящихся. Прямо как у Пелевина, что-то вроде его цитаты, дескать, когда «единственный путь у продвинутого парня в этой стране — быть клоуном на побегушках у пидорасов или пидорасом на побегушках у клоунов, и всё это за смешной кэш». Что-то вроде того. Но кто будет теперь говорить об этом громко, когда явная мазня стоит десятки миллионов долларов, и это серьёзный бизнес, в котором бабла крутится больше, чем в оружии и наркотиках. Так что Никита не был так уж сильно неправ. Кстати, ему потом бывало стыдно за свои выходки. В отличие от многих, и Никита Сергеевич, и Леонид Ильич — это были граждане с невыжженной совестью.

Делали ли они ошибки? С какой стороны смотреть — с политической или человеческой? Будешь изучать историю — если захочешь, конечно — сам до всего допрёшь. Самое, пожалуй, неприятное во всей нашей истории за последние сто лет — это десятиразовая смена политических элит. Это как раз возвращаясь к вопросу о светском обществе. Почему у нас его нет? Загибай пальцы и считай. Смели родовую аристократию, раз. Смели верных большевиков-ленинцев, два. Смели сталинских соколов, три. Смели послесталинских орлов, четыре. Смели Никитину бражку, пять. Смели Лёниных товарищей, шесть. Смели Горбачёвских перестройщиков, семь. Смели Ельцинскую волну первого призыва, восемь. Смели Ельцинскую волну второго призыва, вместе с олигархами, девять. Пришли питерские чекисты — десять. Их, полагаю, тоже кто-то непременно сметёт.

Откуда в обществе взяться полноценной элите, если её постоянно тусуют и распыляют? Аристократия только в первом приближении складывается десятилетиями. Её нельзя трясти, а можно только потряхивать. Если её трясти, то с неё осыпается всё великолепие, все ордена, галуны и позументы, под которым мы видим лишь жалких выродков от некогда могучих и славных родов.

Чтобы сложилась культура джентльменов, нужно минимум сто лет. Поэтому словосочетание «русский джентльмен» вызывает если не гомерический хохот, то саркастическую улыбку. На том тусняке, где я пообещал взять шефство над тобой, собрались, как считал твой папаша, интеллектуальные сливки России, наш умственный бомонд, аристократия духа. Нужен ли тебе сеанс с разоблачениями, чтоб ты понял и узнал цену всем этим политтехнологам, журналистам, пиарщикам, философам — при том, что все присутствовавшие были людьми достаточно востребованными и обеспеченными; кроме нас с тобой непризнанных талантов там больше не было.

Но ты ещё слишком молод, а я уже совсем одряхлел, ведь год моей жизни идёт за три обычной. Слава Богу, что я не нуждаюсь и могу себе позволить тихо и спокойно нажраться в уголке, не особо волнуясь за репутацию и потерю лица. Ты пока ещё тоже можешь себе такое позволять. Хотя я бы на твоём месте никогда бы не изменял себе: волочился бы за бабами, пьянствовал и говорил всё, что считаю нужным сказать (это вовсе не значит, что я всегда говорю то, что думаю).

Так вот, к вопросу о сливках обществе. Если такие малограмотные уродцы являют собой умственный бомонд, то можешь ли представить себе уровень тех персон, принимающих решения, которых они обслуживают. Об этом, как и о смерти, лучше даже не думать.