Посмертный образ

Выходные ей предстояло провести в приятном одиночестве. Ее муж работал в подмосковном Жуковском, ездить ему было далеко, поэтому в тех случаях, когда необходимо было его присутствие в институте в течение нескольких дней подряд, Алексей жил у своих родителей, квартира которых находилась в десяти минутах ходьбы от института. В понедельник должна была начаться очередная крупная международная конференция по проблеме, в которой доктор физико-математических наук профессор Алексей Чистяков считался одним из ведущих специалистов, и, конечно же, ему приходилось дневать и ночевать на работе, готовя свой доклад и занимаясь массой организационных вопросов.

Еще одним поводом для размышлений стал поиск ответа на дежурный вопрос, который она задавала себе каждое утро вот уже четыре месяца: «Правильно ли я сделала, выйдя замуж?» В те дни, когда ответ получался отрицательным или вызывал сомнения, Настя ходила злая, проклиная весь мир и саму себя. Но надо признаться, дни такие выпадали все-таки не очень часто. Сегодня, в субботу, 16 сентября 1995 года, ответ получился резко положительным, и это сразу подняло настроение и вселило даже некоторую бодрость.

Поленившись в постели часов до двенадцати, Настя переползла лениться на кухню, где уютно устроилась в уголке, приготовила себе гренки с сыром и, закутавшись в теплый махровый халат, приступила ко второй серии, состоящей из двух чашек кофе и стакана апельсинового сока. В соответствии с составленным ею же самой планом на день лениться она собиралась часов до четырех, после чего намеревалась приступить к написанию аналитической справки по убийствам и изнасилованиям в Москве. Такие справки она готовила ежемесячно к двадцатому числу.

Пока все шло по плану. Успешно проленившись до без четверти четыре, Настя стала с сожалением прощаться со сладостным бездельем. Она вытащила из сумки принесенные с работы материалы и начала их сортировать на те, которые достаточно просто прочитать и записать в компьютер краткое резюме, и те, сведения из которых нужно записывать в компьютер полностью. В десять минут пятого это занятие было прервано телефонным звонком.

— Настасья, готовься, сейчас к тебе приедет Коротков, — сказал ей полковник Гордеев тоном, не допускающим возражений. — Он сегодня сменился с суток, в девять утра выезжал на труп, провалдохался там до трех часов, уже на ходу засыпает. Он тебе передаст все материалы, а сам поедет поспит хоть пару часов. За эти два часа ты обдумай все, что он там наковырял за полдня. Поняла?

— Поняла, Виктор Алексеевич. А чей труп-то?

— Алины Вазнис.

— Чей?!

— Алины Вазнис. Киноактрисы. Тебе в киношной среде работать еще не приходилось?

— Нет пока.

— Дерьма там… В общем, ничего хорошего. Единственное светлое пятно — это то, что Вазнис постоянно снималась в киноконцерне «Сириус», а там начальником службы безопасности работает наш бывший коллега, Стасов Владислав Николаевич. Ты с ним знакома?

— Немножко.

— Он мужик очень приличный во всех отношениях, но с характером. Ты уж постарайся найти с ним общий язык.

— Я тоже с характером, — усмехнулась в ответ Настя. — Это пусть он со мной общий язык ищет.

— Ну, твой характер всем известен. Рядом с твоими выкрутасами Стасов может отдыхать.

— Да ладно вам, Виктор Алексеевич, что я, монстр какой-то, что ли?

— Монстр не монстр, но стерва та еще, — констатировал Гордеев. — Держи себя в узде, Стасенька, я тебя прошу. Киношники — народ истеричный и ненадежный. Там сплошная зависть, интриги и пьянка без продыху. Хороших свидетелей среди них найти трудно, практически невозможно, поэтому Стасов — наша единственная опора в этом свинарнике.

— Должна ли я понимать так, что вы мне поручаете заниматься этим убийством?

— Да, вместе с Коротковым. До понедельника будете пахать с ним вдвоем, а потом я разберусь с текучкой, может, отпущу его в отгул за суточное дежурство и пристегну к вам еще кого-нибудь.

— Мишу Доценко, — тут же попросила Настя.

— Не торгуйся, не на базаре. Я же сказал — разберусь и решу.

— Ну, Виктор Алексеевич, я же не для себя прошу — для дела.

— Зачем тебе Доценко?

— А у него с женщинами-свидетельницами хорошо получается. Он из них душу вынет, а они и не заметят. Мишаня уставится на них своими огромными черными глазищами, и они начинают млеть и вспоминать все в деталях, только чтобы ему понравиться.

— Ишь ты, млеть… А мужчины-свидетели тебя не интересуют?

— С мужчинами я как-нибудь сама.

— Интересно, как? — поддел ее начальник. — У тебя же нет таких глаз, как у Михаила.

— Зато характер есть, — рассмеялась она. — Убойная сила.

Юра Коротков приехал минут через сорок, серовато-бледный, с кругами под глазами после бессонной ночи, голодный и злой. Увидев его на пороге, Настя приняла решение мгновенно.

— Сейчас я буду тебя реанимировать, домой ты не поедешь.

— Аська, я с ног валюсь, отпусти меня поспать, — взмолился Коротков.

— Спать будешь здесь, чтобы не тратить время на дорогу.

— А Лешка?