Посмертно. Нож в рукаве

О вшах в Каннуте действительно никто слыхом не слыхивал. Как, впрочем, и о чесотке, холере и венерических заболеваниях. Даша даже с явным туберкулезом ни разу не встречалась. Наверное, и этой легочной напасти здесь не было. Вообще-то для загробного мира долина реки Оны оказалась довольно уютным местом. Иногда Даша разговаривала с хозяйкой о разных болезнях и выяснила, что Эле пребывает в блаженном неведении о двух третях болячек, известных подруге-служанке. Например, тех же вшей Эле считала зловещей и глупой выдумкой девушки. Ну, может быть, и не лично Даши, а тех придурков, любящих сочинять про дарков-кровососов, умеющих летать, и про морских драконов, что целиком глотают корабли. Когда человеку делать нечего, он всякую ерунду выдумывает. Сама Эле верила в блох, кусачих мух и болотных червей, забирающихся под человеческую кожу, и заверяла, что ей и этих насекомых с лихвой хватает. Даша на реальности существования вторично-бескрылых эктопаразитов не настаивала, — во-первых, сама видела вшей только на картинке, а во-вторых, нет этой мерзости, и не надо. Меньше всего Даша считала себя пытливой исследовательницей загробного мира. Да и не очень-то он уже загробный, этот Каннут. Вон забот здесь сколько.

— Пойдем отсюда, — заныла Эле, — смотреть на эту помойку не могу.

Иногда суровая хозяйка начинала канючить, как заскучавший подросток. Тем более, сейчас Эле несла в свертке собственные обновки. Даша вздохнула:

— Сейчас пойдем…

Это что такое? Даша выдернула из вороха, пахнущего нестираным бельем и плесенью, короткие штанишки. Вполне ничего себе, ткань добротная, по швам вышитой тесьмой украшена. «Кюлоты» — всплыло в памяти что-то забытое, то ли из учебника по истории, то ли из какого-то женского журнала. «Такие вроде бы во времена Французской революции носили. Или там только белые были модны? Эти-то этакого приятного темно-оливкового тона».

— Ты что, парнем рядиться решила? — изумилась Эле.

— Что, муженек к мальчикам у Гостиной башни похаживать начал? — понимающе ухмыльнулась противная старуха-торговка. — Бери, красавица, тебе в самый раз будут. Из самой Скары привезли. Тебе недорого отдам.

— Да я что, с ума сошла мужские вещи натягивать? — огрызнулась Даша. — Ну и тряпка. Разве что нашему сопляку-водоносу отдать? Он замучил своей голой задницей сверкать…

Поторговаться удалось недурно. Когда подруги выбрались из тряпичного ряда, Эле с некоторым восхищением заметила:

— Торговка бы из тебя получилась — весь бы рынок стонал.

— Здесь в маркетинге мало кто понимает, — заметила очень довольная Даша. — Сейчас платок купим и домой.

Купила Даша даже два платка, хотя за шелковый просили уж сильно дорого. Отправились домой. Эле не терпелось примерить новое платье, а Даше постирать так неожиданно добытые эксклюзивные штанишки.

* * *

…Товарищ Мордюков, вот вам топор,
мы знаем вас, вы преданный работник… —

мурлыкала Даша, работая иглой. Ничего штанишки получались, очень даже ничего. И к башмачкам новым подойдут.

Эле все еще разглядывала себя в зеркало. Платье хозяйку вполне удовлетворило, но вот лицо…

Даша не выдержала:

— Ты, Эле, болела долго. Вот подожди, сейчас оправишься окончательно, в себя придешь. Ты ведь действительно красивая. Вон Лохматый и то говорил…

— Какой с него, сосунка, спрос? — с тоской пробормотала хозяйка. — Кого он, кроме дешевых шлюшек, видел? В тебя, худышку, по уши влюбился, щенок беспутный. Ты, Даша-Аша, не обижайся, но что вы в настоящей красоте понимаете? Ты можешь себе представить, что шесть лет назад я красила губы помадой, склянка которой подороже пары коров? Ты знаешь, как мужчины такие губы целуют?

— Нет, как двух коров целуют — не знаю, — обиделась Даша. — Но в косметике кое-что понимаю. Я ее, знаешь ли, не один шкаф видела. Да и мазаться меня сестричка учила. Хотя мне все эти премудрости по фигу были.

— Ты, выходит, все кабанов воспитывать мечтала? — ядовито поинтересовалась Эле. — Завтра иди и вволю поторгуйся за подводку для глаз да за помаду. Мне-то уже никакие благовония да помады не помогут. Постарела я. И какого трахнутого аванка мне в зеркало понадобилось смотреться? Жила без зеркала и жила бы себе дальше. Смотреть на собственную рожу противно.

— Не получится. Это ты когда без руки жила, тогда и от зеркала отказывалась, — возразила Даша, аккуратно завязывая узелок. — А теперь — фигушки. Ты еще и замуж выйдешь.

— Замуж не хочу. Кого-нибудь с яйцами поиметь — это можно и обдумать. Я же не как ты, Дашка-Ашка, я в свое время побаловаться на мягких подушках ой как любила. Только простому мужчине красота без особой надобности. Ему другое нужно. Я и без помады кого захочу в койку загоню, — самоуверенно заявила Эле.

Даша только головой покачала. После коньяка дурацкого в хозяйке чересчур активно бывшая Перчатка начала просыпаться.

* * *