Послушник

Говорят, что есть на свете такая штука – интуиция. Ею женщины привычно пользуются вместо разума, который стараются беречь для каких-то грядущих грандиозных размышлений. Потому-то именно мужчин называют «безрассудными»: мы им безжалостно пользуемся, не бережем. По обыкновению, стараемся включать мозг на все сто, форсируя кофе и разгоняя сигаретами, а чего его жалеть, жизнь-то одна!

Интуиция же в принципе дает всего три варианта ответа: нравится, не нравится и что-то здесь не так. Ха, а вот в мое время некоторые умники самонадеянно утверждают, будто в принципе невозможны только две вещи: биологический компьютер и троичная логика! Просто у тех зануд все свободное время уходит на чтение толстых газет и умных книг, а еще они посещают консерваторию. Ежу понятно, что при таком плотном графике на дам некогда отвлечься. Те из нас, кто знает женщин не понаслышке, лишь ухмыляются, слыша подобную белиберду.

К слову сказать, чаще всего в изящную женскую головку приходит третий вариант: что-то здесь не так. Именно потому дамы патологически любопытны и способны трещать между собой часами, дотошно выясняя: что же именно здесь не так? Мгновения интуиции случаются и с мужчинами, но гораздо, гораздо реже. Правда, от этого они лишь становятся сильнее.

Вот и сейчас нехорошее предчувствие колет меня, как большим шилом в самый низ спины. Краем глаза я замечаю несколько откровенно неприязненных взглядов, брошенных с разных точек зала в спину рыжеволосому рыцарю. Вполне трезвых взглядов, добавлю, и это после пяти часов пира! Общества трезвости здесь не существует ни в каком виде, виноградную лозу уважают даже монахи самых строгих орденов. Весьма любопытно: а по какой такой причине люди, явно далекие от благочестия, воздерживаются от вина?

Лишь из чувства долга, причем у меня исключительно гадкое ощущение, что это их чувство долга вот-вот велит воткнуть пару острых кинжалов в спину некоему рыцарю и его полулекарю-полуоруженосцу. Я громко хохочу в ответ на идиотские шутки соседа справа, заботливо подливаю красного, как кровь, вина из пузатого кувшина соседу слева, тот лишь успевает подставлять кубок, а сам лихорадочно думаю, как поступить.

Выбрав подходящий момент, пошатываясь, встаю из-за стола и прямо посереди зала пристраиваюсь пописать, грубо расталкивая локтями жонглеров и прочих шутов. Видя явную неадекватность, меня вежливо подхватывают под локоток и выводят из зала, я же упираюсь и громко требую предоставить ночной горшок, да побольше. Наконец меня с усилием выпихивают за резные двери, тут же с грохотом захлопывают прямо за спиной, чуть камзол не прищемили. Наверное, боятся, что я вломлюсь обратно. Стоящие у дверей стражники с широкими ухмылками объясняют в деталях, где находятся столь необходимые мне удобства. Невнимательно выслушав, я тупо икаю и по стеночке ухожу. Замечу: подобное поведение здесь не редкость, туда-сюда то и дело шляются вдрызг пьяные гости.

Я пошатываясь бреду по пустому коридору, освещенному мигающим пламенем факелов, пока не замечаю, что моя скромная персона не интересует решительно никого, кроме двух-трех пауков. Хищники внимательно наблюдают за мной с выгнутого потолка, пытаясь понять, не являюсь ли я засланным слугой с веником, что лишит их детушек родного дома. Не обращая внимания на враз напрягшихся пауков, я кидаюсь вправо, затем влево по коридору, пытаясь найти Гектора. Подумываю уже взять одного из слуг в плен и в темпе допросить, как от одной из комнат слева по коридору доносится оборвавшийся вскрик, затем оттуда слышится подозрительная возня. Быстро оглядываюсь, не идет ли кто, прижимаюсь глазом к замочной скважине. Вот те раз! И никакие это не любовные игры.

Уже знакомый усач, тот, что встретил нас на воротах, с непроницаемым лицом деловито душит Гектора удавкой, вполне удачно устроившись у рыцаря за спиной. Рискну предположить, что он обдуманно занял выгодную позицию: похоже, не в первый раз занимается грязными делами, гаденыш. Еще один воин, поджарый, как степной волк, помогает усачу, за руки удерживая взбрыкивающего рыцаря. Я зажимаю в каждой руке по кинжалу из рукавов, плечом осторожно толкаю дверь, та мягко распахивается. Слуги здесь хороши, вовремя смазывают петли, оттого дверь совсем не скрипит, не привлекает ненужного внимания.

За пыхтением и топтанием окружающие совершенно не замечают, что нас в комнате уже пятеро. Первый, кого я вижу, – наш гостеприимный хозяин. Господин барон небрежно прислонился к недурной работы гобелену, в деталях изображающему все перипетии давней охоты. Я так понимаю, что охотились на кабана, хотя вытканный зверь по размерам более смахивает на крупного слона, метров так четырех в холке. Очевидно, по милой привычке преувеличивать размер пойманного зверя, счастливый охотник слегка приврал.