Послесвечение (ЛП)

Адреналин от поцелуя с Ниной быстро породил азарт, и Крид прижался к стене возле окна. Очень медленно он отодвинул дулом занавеску, чтобы выглянуть на улицу.

Едва он различил очертания длинных оленьих ног, как животное посмотрело на окно и ускакало в темноту.

Вздохнув с облегчением, Крид одернул занавеску.

— Всего лишь олень, — он глубоко дышал, пока его взвинченность не пошла на убыль.

Вернувшись к Нине, Крид ожидал увидеть ее спрятавшейся и ждущей его в относительной безопасности. Но она стояла возле дивана только в черных трусиках и держала револьвер. Нина была готова прикрыть Криду спину.

Почему-то, практически голая и вооруженная, она показалась ему особенно сексуальной. Затем он увидел в ней уязвимость, и у него защемило сердце. Сексуальность его привлекала, но уязвимость заставила остановиться.

— Я сказал тебе спрятаться, — Криду было плевать на резкость в своем голосе. Он убедил себя, что ему также было плевать на огорченное выражение лица Нины.

— На случай, если ты не заметил, я хорошо стреляю и в состоянии сама о себе позаботиться. Я не какая-то беспомощная девица, нуждающаяся в твоей или чьей-либо защите.

— Черт возьми! Нина! — выругался Крид, но других слов найти не смог. Она не ошиблась. Нина была сильной и могла постоять за себя, даже если он не хотел подвергать ее риску.

Крида поразило, что необходимость вместе пересекать страну пугала его куда меньше, чем прежде. Появилось кое-что похуже. Он что-то чувствовал. Поэтому секс с Ниной мог стать ошибкой, причем фатальной. Их связь была обречена — как любая другая в его жизни, — и они оказались друг с другом в ловушке, по крайней мере, до дома бабушки. Что еще страшнее, люди под защитой Крида и его любимые умирали. Родители. Лучший друг. Сестра. Племянница.

— Тебе нужно поспать, — сказал он пустым голосом и кивнул в сторону спальни.

Несколько секунд Нина простояла на месте, почти голая и опустившая руки, в одной из которых по-прежнему сжимала револьвер. В доме было слишком темно, чтобы разобрать выражение ее лица. Оно и к лучшему. Крид не хотел видеть, не хотел знать. Он вел себя по-скотски, но ему было плевать. У него не осталось выбора.

Наконец, не сказав ни слова, Нина развернулась и исчезла в темноте коридора. Дверь спальни закрылась с тихим щелчком. Лучше бы Нина хлопнула дверью. Потому что тогда Крид мог бы разозлиться. Теперь же он чувствовал лишь пустоту.

***

Крид не мог заснуть. Мир вокруг был тих, дом темен, и единственный свет излучали тлеющие оранжевые угли в камине. Иногда с улицы доносился шорох животных и птиц — в основном сов. Однажды раздался пронзительный визг раненого или убитого зверька. Крид знал, что должен отдохнуть, иначе у него не будет ни единого шанса проехать много километров на мотоцикле.

Но он был на взводе, обеспокоен и сердит. Сердит на себя за то, что так далеко зашел с Ниной. За то, что не зашел еще дальше. Не стоило ему пересекать черту между дружбой и чем-то большим. Черт, даже дружба была слишком большой привязанностью. Поэтому Крид решил следовать первоначальному плану: отвезти Нину к ее семье, уехать и быть самому по себе. Единственный возможный сюжет.

Но почему-то Крид терзался внутренними противоречиями. И злился на себя за то, что причинил Нине боль. За то, что был уродом.

— Твою мать, — проворчал он, запустив в волосы пальцы обеих рук. Чем сейчас занималась Нина? Спала ли она? Или, как и он, лежала с открытыми глазами, обдумывая случившееся? Задавалась ли вопросом, почему поцелуй окончательно превратил Крида в мудака?

Он встал и осветил фонарем путь по коридору. Было некрасиво будить Нину, но Крид хотел извиниться и не мог ждать до утра. Просто извиниться, не больше. Разбудить, выразить сожаления, признать свое поведение скотским и уйти. Тогда, возможно, ему удалось бы немного поспать.

Возле спальни он положил руку на дверную ручку и замялся. Почувствовал себя тряпкой.

«Охренеть, мужик, — подумал Крид. — Просто войди»

Вместо этого он вернулся на диван, чтобы ворочаться и метаться до утра.

Глава 7

— Нина —

Сквозь белые потрепанные оконные занавески в спальню лился свет, и Нина с зевком потянулась. Слава Богу, теперь можно было продолжить путь. К счастью, сидя на мотоцикле, им с Кридом не нужно было разговаривать — последнее, чем Нина хотела с ним заниматься. Унижение после вчерашнего инцидента сменилось приступом гнева.

Одевшись, она направилась на кухню. Дверь черного хода была открыта, и Крид на крыльце пил кофе из кружки, над которой поднимался пар. Одетый лишь в джинсы, он прислонился к перилам и, небрежно скрестив ноги, смотрел вдаль.

Глубоко вздохнув, Нина прошла дальше.

— Доброе утро, — поприветствовал Крид, указав на термос с кофе и вторую кружку на перилах. Он даже не взглянул на Нину.

— Доброе, — налив себе ароматный напиток, Нина обеими руками сжала кружку, согревая их. — Итак. Готов уехать отсюда?

В ответ Крид указал на небо, и у нее оборвалось сердце при виде туч на горизонте, контрастировавших с ярким солнцем над головой.