Последыш Древних

  Комбат подгонял нас и правильно делал. Мы — штурмовики! Мы — самые лучшие солдаты морейского войска! Мы — на острие удара и в самом пекле! Мы — не имеем право на слабость! Поэтому, когда противник перешел в контратаку и попытался опрокинуть наши передовые части, а серьезно ослабленный штурмом Нархарда пятнадцатый пехотный полк попал в окружение, именно мы первыми покинули лагерь легиона и направились на выручку.

  Впереди, в авангарде, конный взвод поручика Михара, а позади, в арьергарде, свежий линейный батальон, который отстал от нас на пару миль. Расстояние от стоянки легиона до поля боя, большого и богатого села Травена, около пятнадцати миль, и мы преодолели уже двенадцать. Привалы были короткими и жара допекала. На губах пыль, во рту сухость, а по спине течет струйка пота. Хотя нет. Лишней влаги в моем теле уже не осталось, а пот высох и застыл соляным ручейком.

  В общем, тяжко. Но мы идем. Осталось всего три мили и батальон уже у цели, так что еще немного и бой. Разумеется, если враг не отступил. Однако это вряд ли. По сообщениям разведки и магов, которые поддерживают связь со своими коллегами в Травене, рубайятцы дерутся словно бешенные, накатят и отступят, а затем снова в атаку. Потому что впервые они вступили в битву не сами по себе, а при поддержке добровольцев из‑за границы, тарримских конных стрелков и некромантов из Шитторо. А это значит, что придется иметь дело с новым противником, не только живым, но и мертвым. И пусть некроманты не всесильны и могут контролировать ограниченное число мертвяков, репутация у них жутковатая. Ну и, кроме того, всем известно, что некроманты, по крайней мере, верхушка темных магов в Шитторо, имеют доступ к порталам в иные миры, и что они могут оттуда притащить в наш, неизвестно. Достоверной информации об этом не было, а слухов хватало. В основном говорили про мощные боевые артефакты и про страшных монстров, которых невозможно убить. Но опять‑таки это были только слухи, а каковы чернокнижники в реальном бою мы собирались проверить лично…

— К бою! — в уши ворвалась команда комбата.

— Первая рота! — мгновенно среагировал Рунольв, который временно, до прибытия нового командира, возглавил нас. — Сомкнуть щиты! Арбалетчикам зарядить оружие! Первый взвод прямо! Второй напра–во! Третий нале–во! Четвертый на месте!

  Противника никто не видел, но команда была выполнена четко. Громыхая металлом и тихо матерясь, рота перестроилась в коробку и прикрылась щитами, а затем на холмах вдоль дороги замаячили всадники. Это были тарримцы, смуглые и курчавые дикари в малахаях. Одежка приметная, так что ошибки быть не могло. Лошадки приземистые, а луки небольшие, но опасные. Стрелы летят на двести шагов и могут быть с неприятным сюрпризом.

  Тем временем на дороге появились всадники Михара. Они мчались к нам, и за ними шла погоня. Морейцы отступали, а противник, все те же самые тарримцы, гнался за ними по пятам и вел обстрел. К счастью, никто из наших конников не пострадал. Воины Михара добрались до батальона без потерь и прикрылись пехотным строем, а вражеские лучники попробовали осыпать штурмовиков стрелами.

  Залп! Полсотни стрел с обеих сторон дороги зависли в воздухе и упали на дорогу. Практически все отскочили от брони и щитов, но одна попятнала нерасторопного новобранца из взвода Гуннара.

  Второй залп! И противнику ответили наши арбалетчики. В роте пострадавших не было, а тарримцы потеряли трех или четырех бойцов и несколько лошадей. После чего, не принимая боя, они скрылись за холмами, а Гуннар воскликнул:

— Внимание! Стрелы отравлены! Целитель! Сюда! Скорее!

  Из лагеря с нами вышли пять целителей, и один из них подбежал к раненому. Я был рядом и увидел, что молодой боец, румяный здоровяк, кровь с молоком, лежит в пыли и на глазах чернеет, а из его бедра торчит обычная хворостина всего с парой перьев. Было, Гуннар попробовал выдернуть стрелу, но вытащил только древко, а наконечник остался в теле воина. И тогда он без колебаний ножом вскрыл бойцу кожу, засунул в мясо пальцы и, подцепив кусочек металла, вытащил его наружу.

  Целитель приложил к ране штурмовика левую ладонь, а правую опустил на грудь. Процесс излечения пошел. Руки мага засветились изумрудным светом, и в излечении раненого можно было не сомневаться. Маг опытный и оказался рядом вовремя, так что все будет хорошо и смотреть не на что. Другое дело наконечник. Вот это уже было интересно, тем более что он оказался с хитрецой. На лопасти желобок и закорючка. В желобок, наверняка, заливалась отрава, а закорючка для хорошего зацепа с мясом.

— Падлы! — выдохнул Гуннар и отбросил наконечник прочь.

— Точно, — согласился я.

  На миг все затихло. Батальон по–прежнему стоял на дороге, а надо было двигаться дальше, и Агликано приказал продолжить марш.

  Раненого, раны которого затянулись, а он сам заснул, положили на носилки, и три штурмовые роты вновь затопали в сторону Травены.